сто лет

В Макондо ждут гостей
Запаздывают гости
На пару лет. Цикады по ночам
На сорок голосов канон поют
Аэропорт шумит у городской черты
Цыгане принесли мобильный телефон
Поставили шатёр, показывают чудо:
Я здесь, он там, и вот мы говорим
А по ночам гортензий аромат
Вползает в окна
Вьётся между стульев
Шипят коты, и крокодилы молчаливо
Спят у дверей, мечтая о котах

В Макондо сорок пять в тени
Забвение настало
Потоки муравьев стремятся в супермаркет
На площадях с закатом танго и угар
Ауреано с рыбкой в волосах
Сидит на стуле, наблюдая кутерьму
Кричат в порыве страсти
Из дома на углу
И он себе клянётся: больше не приду
Уже который год
Но каждый день он тут
И он все ждёт: когда придёт война?
Когда она придёт?
Он хочет ярости и крови
Тоскует по чужим краям
По морю, по французскому кино
Он бредит чьими-то руками, но никак
Не вспоминается лицо

В Макондо тянут кабель, ShowTime
Снимает новый сериал
В Макондо.
Сто серий обещают быть
И в каждой кто-то умирает
И в каждой кровь и пустота
Кипение страстей,
Чудесные сюжета арабески 
Там доктор Шрёдингер как темный властелин
Переплетает бред и явь
Наводит межрельности мосты
И, говорят, он будет про войну
И про любовь
Про силу духа и про пустоту
В конце, конечно, все умрут
Но до того, как по секрету сообщает режиссёр
Как следует зажгут.

В Макондо ходит поезд,
Протянуто трехрядное шоссе
Поток туристов каждый день
По улицам течёт, чтобы увидеть
Урсулин дом
И чтобы ощутить
Величие воспетой пустоты
Сфотографировать колонны крокодилов
Затагить #явмакондо
И домой.
К восьми им в офис
Непременно надо быть.

Макондо умирает изнутри
Теряя пустоту за каплей каплю
И наполняясь пластиковым Джа
Ему, похоже, светит стать
Провинциальной версией Сиэтла
Но без дождей
Без хайтека
Без гор
Он растворится в времени потоке
И станет мыльной оперой
В которой
В телеэкраны превратятся окна
А о приходе смерти возвещает хор.