Игра... в комедию

Дело было в пионерском лагере.
Я тогда ещё мальчишкой был,
взял меня отец к себе от матери,
и, конечно, я о ней грустил.
Лето, зной и скука построения,
не хватало воли и добра,
и душе хотелось… настроения,
как-то однобоко вся жизнь шла…
Нужен был концерт, с какой-то датою,
и не помню уж тогда, с чего,
упросила тут меня вожатая
подготовить басню для того.
Я подумал, можно и попробовать,
впереди ещё недели две.
Но так мало времени свободного,
я забыл, что обещал меж тем.
Только в день концерта мне напомнили,
что пора уж что-то показать –
понял я свой промах провороненный,
но уж поздно было отступать.
И тогда решил я, интермедию
перед всеми, что ли, разыграть –
типа ипмровиз, при том, комедию,
я любил в то время сочинять.
Подыскал я паренька знакомого,
замысел ему свой рассказал –
я, мол, сам всё буду делать здорово,
а ты только, чтобы подыграл.
Он недолго мялся, и, мол – справимся,
может быть, его я вдохновил.
Объявили нас. Открыли занавес –
и мы вышли… в образе «горилл».
Перед этим, мы оделись наскоро
всем, что попадало в руки к нам,
у девчонок одолжили разное,
в общем, мы оделись… в форму дам.
Грудь и торсы были в нас отменные,
и походки я придумал сам,
губы , щёки – необыкновенные,
всё, конечно, сам я малевал.
Смех мы сразу вызвали у зрителей,
несуразность, явно, завлекла,
что я говорил, при том, – вне критики,
всё,  что мне на ум пришло тогда.
Смысл, примерно – две подруги встретились,
и при  том болтают всякий вздор.
Мой партнёр смущён «мазками» этими,
был с чего ещё сильней смешон.
Более всего в том представлении
я боялся, что… партнёр уйдёт,
 не сдержав такого напряженья,
что останусь я, как идиот.
Но при всём актёрском наваждении,
кажется, меня он не подвёл,
что он плёл при этом похождении,
я не помню, ведь его я вёл.
Я его и обнимал, и пестовал,
голосил по-женски, щекотал –
зал кричал, визжал, при том, неистовал!..
Успокаивал вожатый зал.
Бедный мой партнёр, не знал, что делает,
вёл себя, при том, и так, и сяк,
оттого и было всё незрелое,
но смешило чем-то, как ни как.
Мне и самому смешно – «всё слопали»,
я увлёкся режиссурой так,
в зале и смеялись все, и хлопали,
что не надо делать и антракт.
Чтобы было дальше, трудно сказывать.
Но… вожатая тут ворвалась –
и всё разом прекратила фразами,
что с дурным пора закончить связь.

Возбуждённо расходились зрители.
Я вожатою отчитан был
за свои проделки «в женском кителе»,
и кто «фокус» мой в том оценил…
Как воспринял зритель, отзывался  ли –
кто смеялся, кто-то и хвалил.
Больше я не тщился «выкрутасами»,
и уже скромнее в этом был.
Знал бы я тогда, что жанр комедии –
самый трудный и жестокий жанр.
Но тогда я в этом был в неведенье,
и ещё я многого не знал.