Домишко неказист, сух мох на кровле.
Потрёпанный забор щербат и страж,
Забывший конуру, свободой в горле,
Изображает Баскервилей персонаж.
Сквозь ставни трепыхает щелка света,
Здороваясь с луной вьёт струйки дым.
У двери жмётся светотень с портрета,
Визит обозначая скрипом не простым.
Заледеневший ужас крошится сверчками.
В хрустящей скорлупе от высохших яиц
Неспешные шаги льют спирт зрачками.
Не отражая в зеркалах - ни тел, ни лиц.
Немая тень ощупала пространство,
Уселась в кресло у камина не неспеша,
Но вздох был тяжек, будто постоянно
Была больна и чахла голодом душа.
Отнюдь не весел вечер уходящий.
Сознание спокойно воинской бронёй.
К ночи готовность, убивает говорящий,
Чуть слышный шорох, у двери входной.
Не лязгнут облака. Ни завтра. Ни сегодня.
Никто не вскроет гробовую тишину.
Свободой наслаждаясь, пьёт в исподнем -
Бог, опоздавший на последнюю войну.
Последняя первая сказка
© Copyright: Оловянная Лида, 2018
Свидетельство о публикации №118041907463
Свидетельство о публикации №118041907463
Рецензии