Пока не стёрты молью гобелены...

Все чаще вижу я, как умерла.
Лежу в гробу и, как сквозь стену, слышу
Обрывки фраз и мысли, и слова,
И как ступает голубь по карнизу…

Отчетливо я слышу детский плач.
И вижу мать, кормящую младенца.
Как за окном гоняют дети мяч,
Как зеркало прикрыто полотенцем…

Я вижу, как три дня идут ко мне
Уставшие, трагические лица.
И лишь один со мной наедине
Остался на ночь, полистать страницы …

Присел на стул, вздохнул, свечу зажег,
Губами прикоснулся век холодных.
Как долго ты не появляться мог
В моих живых ночах тобой голодных?!

А он, не слыша, начал монолог:
"Привет родная, жаль тебя не слышу"...
Как мне хотелось, чтоб упал мой гроб
И ты услышал плачущую душу.

Но подчиняясь праву бытия -
Канонам веры в тяжкий час напасти -
Я, губы сжавши, слушала тебя
«В собранье песен верных юной страсти»

Ты мне читал Петрарку наизусть.
Седой как лунь, внимая Музы благу,
Ты покаяние принес и грусть,
Вкушая строк живительную влагу.

Твоя тоска звенела в тишине,
Раскаянье пронизывало стены.
И я шепнула: "Помни обо мне,
Пока не  стёрты молью гобелены".