Сказ про то, отчего яма на реке Керженец Попеновой

  Давным-давно, на заре века двадцатого, в одной деревне появился на свет паренёк. Семья-то большая была, а мужичков-то не было. Батька только был да вот Попенушка народился. Последышек он был, на радость родителям Бог его послал.
   
Рос Попенушка не по дням, а по часам. Таким парнем крепким вымахал, что ни в сказке сказать ни пером описать. И лицом пригож, и умом хорош, и ловок, и силён, и смекалкой наделён. За что ни возьмётся, всё ему поддаётся. В работе никто за ним не угонится, а как гармошку в руки возьмёт да частушки как петь начнёт – все только любуются, хвалят его -  не нахвалятся.
 
 Да недолго радоваться пришлось. Налетели на землю русскую злые враги, разлетелись вороньём поганые фашисты. Города да сёла огнём палили, сколько народу русского погубили!
   
 Не утерпел Попенушка, на войну собрался, отцовским кушаком запоясался. Повесила ему матушка на шею мешочек с солью калёной, благословила его и в путь проводила.
   
Год, другой бьёт фашистов Попен. Силушка его не кончается, а только умножается. Был у них в отряде один солдатик хиленький. Позавидовал он силе Попеновой и решил узнать, откуда он её берёт. Стал он за Попеном приглядывать да примечать. И однажды видит, как после боя неравного повалился Попен на землю. Час лежит -  не встаёт, другой, третий… А тут вдруг поднялся, достал из кармана сухарик ржаной, снял с груди мешочек с солью калёной. Щепоточку соли достал, сухарик посолил и в рот положил. Вдруг откуда ни возьмись силушка богатырская у него появилась. Поднялся Попен и ну фашистов бить! Гнал он их, гнал до самого Берлина без остановки.
 
 Как победу одержали, спать лёг Попен, крепко уснул, а хиленький солдатик подкрался к нему и срезал у сонного мешочек с солью. «Вот, - думает, - теперь я силу великую обрету». Вспомнил хиленький, что Попен щепоточку соли брал, а сам думает: «Возьму-ка я весь мешочек, чтобы сразу богатырём стать». Взял да на раз и съел всё. Вдруг откуда ни возьмись силушка начала прибывать. Распирает его, распирает, он всё выше да толще делается… Да как лопнет! Разорвало хиленького на кусочки.
 
 А Попен проснулся – мешочка нет. Пошёл искать – не найдёт никак. Тут к нему сорока подлетела да стрекочет: «Украли! Украли! Хиленький соль твою съел! На кусочки разорвался! Поделом! Перестарался!»
   
Что делать Попену оставалось? Пожалел он беднягу: «Эх, попросил бы честью, разве бы я не поделился?!»
   
Да, у соли-то той калёной свойство удивительное было: доброму она помогала, а злому только мешала.
   
Воротился с войны Попен. Стал жить-поживать, землю пахать, рыбу ловить, на охоту ходить. Стал и о женитьбе задумываться. Нашлась ему и жена-красавица, Настасьюшкой прозывалася. Выстроили они дом на высоком берегу Керженца и стали жить, детей растить.
 
 Да недолго длилось счастье. В зиму морозную пришла беда. Полоскала Настасьюшка  бельё в проруби на речке. Прилетел ветер-охальник, со всех сторон дул-обдувал, Настасьюшку продувал. Воротилась она домой, занемогла, а через недельку взяла да и померла.
   
Долго тосковал Попен. Да делать нечего. Детей растить-поднимать надо. По-прежнему стал трудиться. А вот жениться в другой раз так и не смог. Всё Настасьюшку вспоминал да думу думал, как бы ему вину свою искупить, потому что себя в её смерти винил, что не уберёг.
   
Пошёл он однажды в лес и видит: сидит на пеньке  старичок, а рядом с ним охапка хвороста лежит.
 - Здравствуй, дедушка. Давай я помогу тебе. Устал ты, видимо, - говорит Попен.
 - Здравствуй, добрый человек. Помоги мне, касатик, а я тебе помогу.
Отнёс Попен хворост  к домику, а старичок ему и говорит:
 - Спасибо тебе, Попен. Вижу, мучаешься ты, совесть твоя тебя гложет, да только вины твоей нет. Но покой ты тогда обретёшь, когда придумаешь то, что твою Настасьюшку (будь она жива) смогло бы уберечь тогда. Тем самым ты и себя спасёшь, в ладах с совестью жить начнёшь, да и людям добрую услугу окажешь.
Задумался надолго Попен. Никак придумать не может, что бы сделать ему. Стал он Богу молиться да помощи просить.  И приснился ему сон. Видит он снова старичка лесного, а это оказывается батюшка Серафим Саровский. И посоветовал он ему шалаш над прорубью зимой построить.
 
 Проснулся Попен радостный. Поблагодарил Бога за подсказку и тут же на речку побежал. Прорубь пропилил большую, вокруг неё из жердей настилы сколотил, а потом и шалаш, как дом, из фанеры выстроил (Фанерный-то завод рядышком был).
 
 Оценили люди такое дело доброе, стали Попену спасибо говорить. С тех пор  он каждую зиму шалаш строил. Вот уж и состарился он совсем, дедом Попеном звать его начали, а дело своё не бросал. Так до смерти и заботился о женщинах, спасал их от злых ветров-охальников в память о Настасьюшке своей.
   
Давно уж нет на белом свете дедушки Попена, а в памяти людской он и по сей день живёт. И место на реке Керженец в посёлке Фанерное, где он шалаш строил, Попеновой ямой называют.