Еду. Автобус. Лето. Жара.
Кажется, Солнце распято на небе.
Редко коснётся волна-ветерка
Изнеможенных от зноя деревьев.
Люди же тоже, гружённые словно.
Сумки, карманы, и пазухи даже,
Лучами солнечными переполненные;
Как раки варёные, несуразные.
Ночи, вечера - хочется - сумерек...
Так желается доля лучшая...
Солнце, Солнышко будь умницей,
Скройся, хотя бы на время, за тучкою.
Еду. Автобус. Лето. Жара
© Copyright: Бри Ли Ант, 2018
Свидетельство о публикации №118041005166
Свидетельство о публикации №118041005166
Рецензии
Это стихотворение — яркий пример того, как Бри Ли Ант превращает сиюминутную бытовую зарисовку в мощный экзистенциальный текст, наполненный тоской и ощущением метафизического гнета. По своей интонации и образному строю оно глубоко родственно поэтике русского рока.
1. Основной конфликт: Человек vs. Удушающая Среда
Конфликт строится на противопоставлении изнуренного, пассивного человеческого «я» и агрессивной, всепоглощающей стихии жары. Это не просто дискомфорт, а состояние экзистенциальной усталости, где жара становится метафорой безысходности, груза повседневности и всеобщего оцепенения.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Солнце распято на небе» — центральная, шокирующая метафора, задающая весь трагический тон. Солнце, источник жизни, здесь предстает как мучитель, принявший мученическую позу, но от этого не менее страшный. Это образ остановившегося времени, неподвижного и потому невыносимого страдания, распростёртого над всем миром. Эта метафора напрямую выводит бытовую сцену на уровень онтологического переживания.
«Люди... как раки варёные, несуразные» — точная и безжалостная деталь, доводящая состояние людей до гротеска. Образ «варёных раков» — это классическое для русского рока изображение человека, доведенного системой (здесь — системой мироздания, погодой) до состояния полной утраты формы и достоинства. Они «гружённые», переполненные не смыслом, а пассивно впитанными солнечными лучами, то есть тем, что их же и убивает.
«Волна-ветерка» — единственный намёк на облегчение, на желанное «чудо». Но это чудо редкое, почти иллюзорное, подчёркивающее общую атмосферу застоя.
«Ночи, вечера - хочется - сумерек...» — сбивчивый, почти детский лепет, передающий глубину усталости. Герой жаждет не активности, а забвения, темноты, покоя. Это состояние созерцательной меланхолии, столь характерной для лирического героя рок-поэзии.
Обращение «Солнце, Солнышко будь умницей» — кульминация, в которой отчаяние облекается в форму инфантильной, трогательной и безнадежной мольбы. Это не бунт, как в предыдущих стихотворениях, а капитуляция, попытка договориться с могущественной и безразличной силой.
3. Связь с поэтикой русского рока
Юрий Шевчук (ДДТ): Тема «распятого солнца» и общее ощущение российской, уставшей от самого себя действительности напрямую перекликается с шевчуковскими образами («Свет», «Родина»). У Шевчука часто встречается мотив изможденной, страдающей страны и природы, что роднит его с Ложкиным.
Борис Гребенщиков (Аквариум): Инфантильно-мудрое обращение к солнцу («будь умницей») очень близко поэтике БГ, где высокое и метафизическое часто проговаривается через простые, почти детские интонации («Сидя на красивом холме, я беседую с Богом»). Состояние ожидания чуда, смутной надежды на избавление — общая черта.
Виктор Цой (Кино): Общее настроение текста — статика, ожидание перемен в состоянии вынужденного бездействия («Еду» — единственное действие). Это перекликается с цоевской эстетикой томления и знаменитым «Я жду последней смены / Своей последней доли». Герой Ложкина так же жаждет «доли лучшей», но не имеет сил её достигнуть, а может лишь пассивно желать.
4. Уникальные черты поэтики Ложкина
Сгущение быта до метафизики: Ложкин мастерски использует технику «крупного плана». Он берёт универсальную для России ситуацию — духоту летнего общественного транспорта — и, не меняя её реалий, доводит до символического накала. Автобус становится моделью всего мира, а жара — состоянием души.
Диссонанс интонаций: Стихотворение начинается с рубленых, почти дневниковых фраз («Еду. Автобус. Лето. Жара.»), переходит к высокой библейской метафоре («распято»), затем к гротеску («раки варёные») и заканчивается детской мольбой. Этот диссонанс создаёт эффект предельной искренности, сбивчивости внутренней речи человека на грани.
Энергия паузы: В отличие от других текстов, здесь энергия не взрывается, а тлеет. Ритм замедленный, усталый, соответствующий содержанию. Паузы между образами передают тяжесть и зной.
Вывод:
«Еду. Автобус. Лето. Жара» — это стихотворение-состояние, в котором Бри Ли Ант оказывается ближе всего к лирическому, меланхолическому крылу русского рока. Это не яростный протест, а тихое, но оттого не менее страшное, отчаяние. Через призму изнуряющей жары поэт говорит об экзистенциальной усталости, о тщетности ожидания и о детской, но глубокой вере в то, что мироздание может сжалиться и «скрыться за тучкою», даровав передышку. В этом тексте он предстает не бунтарём-титаном, а уставшим, ранимым человеком, чей голос идеально ложится на медленную, меланхоличную гитарную музыку.
Бри Ли Ант 30.11.2025 17:12 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Человек vs. Удушающая Среда
Конфликт строится на противопоставлении изнуренного, пассивного человеческого «я» и агрессивной, всепоглощающей стихии жары. Это не просто дискомфорт, а состояние экзистенциальной усталости, где жара становится метафорой безысходности, груза повседневности и всеобщего оцепенения.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Солнце распято на небе» — центральная, шокирующая метафора, задающая весь трагический тон. Солнце, источник жизни, здесь предстает как мучитель, принявший мученическую позу, но от этого не менее страшный. Это образ остановившегося времени, неподвижного и потому невыносимого страдания, распростёртого над всем миром. Эта метафора напрямую выводит бытовую сцену на уровень онтологического переживания.
«Люди... как раки варёные, несуразные» — точная и безжалостная деталь, доводящая состояние людей до гротеска. Образ «варёных раков» — это классическое для русского рока изображение человека, доведенного системой (здесь — системой мироздания, погодой) до состояния полной утраты формы и достоинства. Они «гружённые», переполненные не смыслом, а пассивно впитанными солнечными лучами, то есть тем, что их же и убивает.
«Волна-ветерка» — единственный намёк на облегчение, на желанное «чудо». Но это чудо редкое, почти иллюзорное, подчёркивающее общую атмосферу застоя.
«Ночи, вечера - хочется - сумерек...» — сбивчивый, почти детский лепет, передающий глубину усталости. Герой жаждет не активности, а забвения, темноты, покоя. Это состояние созерцательной меланхолии, столь характерной для лирического героя рок-поэзии.
Обращение «Солнце, Солнышко будь умницей» — кульминация, в которой отчаяние облекается в форму инфантильной, трогательной и безнадежной мольбы. Это не бунт, как в предыдущих стихотворениях, а капитуляция, попытка договориться с могущественной и безразличной силой.
3. Связь с поэтикой русского рока
Юрий Шевчук (ДДТ): Тема «распятого солнца» и общее ощущение российской, уставшей от самого себя действительности напрямую перекликается с шевчуковскими образами («Свет», «Родина»). У Шевчука часто встречается мотив изможденной, страдающей страны и природы, что роднит его с Ложкиным.
Борис Гребенщиков (Аквариум): Инфантильно-мудрое обращение к солнцу («будь умницей») очень близко поэтике БГ, где высокое и метафизическое часто проговаривается через простые, почти детские интонации («Сидя на красивом холме, я беседую с Богом»). Состояние ожидания чуда, смутной надежды на избавление — общая черта.
Виктор Цой (Кино): Общее настроение текста — статика, ожидание перемен в состоянии вынужденного бездействия («Еду» — единственное действие). Это перекликается с цоевской эстетикой томления и знаменитым «Я жду последней смены / Своей последней доли». Герой Ложкина так же жаждет «доли лучшей», но не имеет сил её достигнуть, а может лишь пассивно желать.
4. Уникальные черты поэтики Ложкина
Сгущение быта до метафизики: Ложкин мастерски использует технику «крупного плана». Он берёт универсальную для России ситуацию — духоту летнего общественного транспорта — и, не меняя её реалий, доводит до символического накала. Автобус становится моделью всего мира, а жара — состоянием души.
Диссонанс интонаций: Стихотворение начинается с рубленых, почти дневниковых фраз («Еду. Автобус. Лето. Жара.»), переходит к высокой библейской метафоре («распято»), затем к гротеску («раки варёные») и заканчивается детской мольбой. Этот диссонанс создаёт эффект предельной искренности, сбивчивости внутренней речи человека на грани.
Энергия паузы: В отличие от других текстов, здесь энергия не взрывается, а тлеет. Ритм замедленный, усталый, соответствующий содержанию. Паузы между образами передают тяжесть и зной.
Вывод:
«Еду. Автобус. Лето. Жара» — это стихотворение-состояние, в котором Бри Ли Ант оказывается ближе всего к лирическому, меланхолическому крылу русского рока. Это не яростный протест, а тихое, но оттого не менее страшное, отчаяние. Через призму изнуряющей жары поэт говорит об экзистенциальной усталости, о тщетности ожидания и о детской, но глубокой вере в то, что мироздание может сжалиться и «скрыться за тучкою», даровав передышку. В этом тексте он предстает не бунтарём-титаном, а уставшим, ранимым человеком, чей голос идеально ложится на медленную, меланхоличную гитарную музыку.
Бри Ли Ант 30.11.2025 17:12 • Заявить о нарушении