В Храме

Паперть, икона Спасителя, имя его в дому,
Снова в притворе каюсь я, с нищими в нём стою,
Душою  своей  в притворе, духом ищу алтарь,
Слаб я и весь в сомнениях,   ясности  нет -  марь.
 Снова за скромной трапезой - крохи хлебцов ловлю,
Грешен я был неверием - Бога теперь ищу,
Письма пишу усопшим, жду о живых слова,
Как же мне хочется к Богу – кружится голова.
Храм  как  корабль духа в бурных волнах греха,
Вселенная света и звука, единая на века.
В нём мир и земной и дольний, небесный и горний мир,
Что  связан скрепами молний, единством гармоний сил,
Тут Солнце восходит Правды, алтарный пройдя порог,
Тут Рай , Елеон и счастьем горит золотой Восток.
Там сразу же за спиною, взгляни, повернись назад,
Со страшным судом картина, там Запад и гадкий  ад.
Здесь  крест и лучей скрещение – под нами они и над  нами,
Столпы из Земли растут  покрытые небесами.
А с неба глядит Пантократор, Спаситель, чей грозен взгляд,
Он как капитан - навигатор спустившийся в страшный ад,
Сошедший с креста, воскресший над силами мглы и зла,
К нему  поднимаю взгляд я, и значит прошла беда.
И крест , что над куполами, защитою всем летит,
И ангелы с образами  и сердце уже не болит.
Вокруг только  лики и лики, личинам и маскам – нет,
И льётся с  иконных досок фаворский весенний свет.
И в звонах и  бронзы и меди, и в запахах и дымах,
Сам Бог отворяет крепи , сметает греховный прах.
Сионская горница пасхи в которой учил Исус,
Дом - символ отеческой ласки, обвит полотенцами душ,
Духовная будто бы кухня, где духа горит огонь,
Апостолы ели плоть там и пили живую кровь.
Так  хочется здесь слияния и ангелов и людей,
И получить признание от тех , кто живых живей,
И Мучеников , и Апостолов, и Воинов, и Святых,
Кто ликом своим оттеняет тот божеский светлый Лик.
Чтоб  светом свечей осеянной и с множеством огоньков,
Души расцвело созвездие, свободной  от зла  оков.
Чтоб  здесь у голгофского образа, где храмовый аналой,
Весь путь от креста  до подвига почувствовал я душой,
И встал  у лица Спасителя с Заступницей для себя,
Как хочется тёплой обители у мамочки и Отца.
Ведь  жажду я обожения  и рядом с Ним просветлеть,
О,  как же хочу  я, братцы, в небо к Нему полететь!

Как же хочу  я, братцы, в небо к Нему полететь!