Тишина

Тишина, покой, обед.
Так, быть может, сотни лет
Пролетели без хлопот,
Без забот, тоски и вот
Тихо времени река
Вышла вся за берега.

Час всевременья настал -
Раб последний вдруг восстал.
Путь дрожащими ногами
Разбивая сапогами,
В пыль земное полотно
Разрушая заодно,

Всё живое и посад
Богоизбранный уклад,
Проносясь, как ураган,
Бесшабашный бандюган:
- Никакой пощады люду
Я теперь давать не буду.

Тот, кто верх до сих держал,
Он как видно оплошал.
Он раба держал за скот,
Полагая, что народ,
Можно в вечную узду
Запрягать и петь в дуду.

Но всему придет конец,
И терновый свой венец,
Раб отринет без тоски
Сам поднимет на штыки
Тех, кто кровь так много лет
Проливал по всей земле.

И круша, давя и жгя
Долго раб терзал врага,
Стон рассеялся во мгле
Стал наш раб еще смелей.
Самый жалкий раб восстал
К ряду в ряд с рабами встал.

Там, где их прошла нога
Полегли вокруг луга.
На расчищенной стерне,
Тихо, будто бы во сне,
Ввысь взметнулось много рук,
Избежать последних мук.

С той поры пошел устав -
У раба всех больше прав.
Он теперь не раб и строг,
Ну, а люд или в острог,
Или у раба служить,
Если все же хочет жить.

Раб доволен - он не раб,
Знать, пришла его пора.
Не измерить сыти всей,
Получил наш лицедей,
Выше всех его рука.
Установит на века.

Тишина, покой, обед,
Так проходят сотни лет,
Без забот и без хлопот,
Без усилий, дум и вот
Вскоре времени река
Выйдет вновь за берега.