Князь Всеволод Большое Гнездо Глава I часть 4

Андрей. И снова распри ...

Место Киевского князя
Не осталось пустовать.
Доброту, как будто сглазя,
Стали все претендовать.

Что боялся Долгорукий
И о чём предупреждал,
Напролом полезут  внуки
Те, которых и не ждал.
 
Трон занял почти без шума
Князь смоленский Ростислав.
Личность сложная, угрюма.
Друг, как кролику удав.

И Андрей понял промашку,
Что трон киевский отдал.
Двоюродника отмашку
Он увидел, как сигнал.

Первым делом и немедля
Сына в Новгород послал.
Святослав прибыл не медля,
Как отец-князь предписал.

Ростислав пошёл и дальше,
Объявив своим Торжок.
Это ж Юрий, … ещё раньше
Мономах там дал росток.

Хоть Андрей был занят стройкой,
В Боголюбово стоял,
К этой выходке, пусть бойкой,
Отношение менял.

Он не мог с таким смириться,
Новгород всегда был друг.
Как могло вот так случиться -
Изменилось всё вокруг.

Пишет срочное послание
Новгородцам, не властям:
- «Я ваш друг, моё сознание
Не подвержено страстям.

Уже много поколений
Наши корни все у вас.
Поле ваших устремлений,
Поддержали не сейчас.

Я от трона отказался
Не затем, чтоб зло вершить.
Чтобы Новгород остался
Вольным городом и жить.

Если вы всё же решите
Мне Крест Божий целовать.
Говорю вам, не спешите,
Но не дам на вас плевать».

И уже гудит, как эхо,
Вечевой их Благовест.
Это будет новой вехой
В жизни города, окрест.

Площадь вся перед Софией
Превратилась в сущий гам.
Управлять этой стихией
Мог лишь кто родился там.

И таким был здесь Захарий,
Как посадник, вече вёл.
Рядом был отец Макарий,
Вече он в канон возвёл.

- «Слушай Новгород Великий!» -
Так Захарий начал речь:
- «Вот рескрипт, поступок дикий,
Нас хотят в конфликт вовлечь».

- «Ты прочти-ка нам депешу …» -
Квасник вышел в первый ряд:
- «Если что, то сам опешу.
А пугать? Вот-вот сбежат …»

Показал в толпу с улыбкой:
- «Ты читай, а мы поймём.
Верить было бы ошибкой,
Если б не был ты вралём».

Вече дружно поддержало:
- «Вслух читай! Чего темнишь?»
И Захарий, всё дрожало,
Прочитал, … не убежишь.

И реакция мгновенна.
- «Это же Андрей писал.
Его хватка несравненна,
Вот кого нам Бог послал» -

Вышел старый воевода,
Новгородский ветеран:
- «Он всё делал для народа
И депеша не обман.

Новгородскими князьями
Были и отец, и дед.
То, какими мы все стали,
Их заслуга, яркий след.

Кто сейчас у нас у власти?
Ростислав кого послал?
Ждите новые напасти,
У них пьянка идеал».

Ветерана поддержали,
Кто-то крикнул грозно: «Гнать!»
Князя нового позвали,
Тот не знал чего сказать.

Расходились недовольно
С мыслью князя заменить.
Хорошо бы добровольно,
Чтобы некого винить.

Но пришлось-таки насильно
Князя в Ладогу упечь.
И княгиню, пусть не пыльно,
В монастырь, себя стеречь.

На другой день без раскачки
В Суздаль миссия идёт.
Не решать свои задачки -
Князя звать, весь город ждёт.

Здесь и думские бояре,
И купцы, даже квасник.
А Захарий, как в угаре
Повторял: «Тогда не вник …»

Группу встретила Марина,
Отрок княжеский Максим.
Вид солидный – господина,
При доспехах, меч был с ним.

- «Я наместник новгородский» -
Так Захарий доложил:
- «И вопрос у нас сиротский,
Твой князь слышать заслужил.

Доложи! Андрей был в курсе,
Он депешу нам прислал.
Речь идёт не об обузе …
Ни к чему, чтоб ты всё знал».
 
Князь был в горнице у трона,
Видно было, что он ждал.
И Марина без поклона
Доложила, что желал:

- «Там их очень много, княже,
Жуть! Запрудили весь двор.
Кони все не влезли даже,
А для суздальцев фурор».

- «Пусть заходят, дай команду …
Я действительно писал.
Если в Суздаль, как к гаранту,
Надо выслушать сигнал».

Заходили осторожно,
Вид хором их поразил.
Удивиться и не сложно,
Власть свою так отразил.

- «Проведём в хоромах вече?» -
Усмехнулся хитро князь:
- «Здесь пол-Новгорода, речи
Будем слушать не таясь?»

- «Это столько пожелали
Видеть вас, Великий князь!
Горожан мы поддержали,
Вот такая вышла связь» -

Так Захарий, выйдя к центру,
Сам с поклоном доложил
И продолжил: «Дай оценку!
Юный князь дела сложил».

- «Как сложил? Его ж убрали
И он в Ладоге живёт.
Или этого не знали?
Он там бедненький вас ждёт …».

Тут Андрей на трон уселся:
- «Заморочки прекратить!
Князя сняли, знать не спелся
С новгородцами. Платить?

Вот ему и отплатили
Этой Ладогой. Не так?
И не он, ему сложили
Все дела за весь бардак.

От меня-то что хотите?
Чтобы я вас пожалел?
Я не храм, туда идите …
Бог терпел и нам велел».

В горнице вдруг стало шумно,
Кто-то на колени пал.
- «Повели себя не умно …» -
Голос сзади: «Ум пропал!»

Это был боярин думный
С сединой, … неповторим: …
- «Сделай шаг для нас разумный,
Сына в князи мы хотим!»

- «Сына в князи?! Вот так слава …
Думаешь, он будет рад?
Брата моего Мстислава
Вы же выперли под зад.

Я его не осчастливлю,
Приглашение передав,
Да и сам-то воспротивлюсь …
Или скажешь я не прав?

Мне такая перспектива
Вдохновения не даёт.
Ваша публика строптива,
Что ей в голову взбредёт».

Хором все запричитали:
- «Не суди  князь строго нас!
Мы своих не обижали,
Подтвердил бы дед сейчас.

Если просто просьбы мало,
Крест готовы целовать.
Чтобы Господом воздало,
Если вздумаем предать».

- «Хорошо! Вот Крест семейный.
Каждый должен целовать.
С Херсонеса Крест, идейный …
Грех великий отступать».

Целовали Крест без звука,
Говоря притом: «Клянусь!»
Как грядущему порука,
Власть не скажет: «Я нагнусь …»

После этой процедуры
Князь смягчился и изрёк:
- «Есть ещё кандидатуры,
Дам Мстислава, не в упрёк.

Это мой племянник старший,
Перспективный будет князь.
Он, ещё не управлявший,
Чист, не знает слова грязь».

Ростиславу роковое, …
Киев вроде не причём,
В Суздаль пишет: «Что ж такое?
Сын мой в Ладоге при сём?

Мы ж всегда были друзьями,
Суздаль ставлю всем в пример.
Да и не были зверями
К новгородцам, например.

Святослав, мой сын, несмелый,
За себя не постоит.
Ради дружбы нашей сделай,
Пусть он сам за всё решит».

И Андрей пошёл навстречу.
Взял, Мстислава отозвал.
Шум опять, воззвание к вечу,
Злобный окрик возрастал.

Снова шлёт туда депешу:
- «Всё проверю, что да как,
А когда всё это взвешу,
Силой вас заставлю. Так!»

Приутихли ненадолго …
Умирает Ростислав
И трон киевский недолго
Был свободен и без прав.

Трон занял племянник шустрый
И нахальный, как отец.
Был Мстислав второй, хоть гнусный,
Киев стал его венец.

Не родня он был Андрею,
Так, … вода на киселе.
Но вмешался в эпопею
С новгородским дефиле.

Дело в том, что Святослава
Вновь прогнали, третий раз.
Киев просят дать им право
Князя выбрать на заказ.

И Андрей всем возмущённый
В Новгород отправил рать.
Сбыгнев, вроде как смущённый,
Но пошёл всё разбирать.

Сам же в Суздале остался,
К новгородцам не пошёл.
Куча дел, он зашивался,
Даже внешне чуть «дошёл».
 
Как-то вечером к Марине
Подошёл престарый дед.
Страха не было в помине …
Любопытство? Да, был след.

Просто дед был необычный,
Подошёл, заговорил:
- «Отрок князя? Вид привычный …
Он тебя уговорил?» -

И не слушая ответа,
Вроде как не задавал:
- «Всё наладится, жди это.
Тебя Бог поцеловал.

Что ты девушка, я знаю.
Всё оставь пока, как есть.
Если что - не опоздаю,
Твоё счастье, моя честь».

В замешательстве Марина
Перестала понимать:
- «Кто ты, дедушка? Причина
Так меня воспринимать».

- «Всё узнаешь, будет время,
А пока ты молодец.
И мальчишество не бремя,
И щедротам не конец.

Передай попутно князю
Пусть себя побережёт.
Зло кругом, не рад, что влазю …
И меня порою жжёт».

Встал, уйти уже собрался …
- «Расскажи всё князю сам!»
Дед немного растерялся:
- «Что ж расставлю по местам».

Как всегда князь с ним учтиво:
- «У тебя ко мне вопрос?»
Отложив в сторонку чтиво,
Подошёл: «А ты подрос …»

Отрок даже рассмеялся:
- «Я расту? Давно уж нет …
Дед чудесный повстречался,
Прорицатель, … даст совет.

Он сейчас сидит в прихожей.
Хочешь с ним поговорить?»
- «Повинуюсь, мой пригожий,
Не могу не угодить.

Пригласи, Мне интересно
Будет кое-что узнать.
Знать что будет не безгрешно,
Лишь Господь всё может знать».

Дед зашёл совсем неслышно,
Князь аж вздрогнул, взгляд знаком …
Что-то ёкнуло чуть слышно,
Детство выплыло с отцом.

Это длилось лишь мгновенье,
Успокоившись, спросил:
- «Ты желал со мной общенье?
Говори, раз попросил».

Старик начал тихо, тихо:
- «Жил в степи когда-то хан.
Звать Аепа, знал и «лихо»,
Уважаем, был весь стан.

И имел он дочь принцессу,
Красотой пленила всех.
Но, а к свадьбе, как процессу,
Не спешил не без помех.

Полюбил её князь русский,
Юрий звать, хан оценил.
Круг друзей широк, не узкий …
Так их Бог соединил.

Прожила она немного,
На охоте вепрь порвал.
Детей, возраста смешного,
Всех отец к себе забрал.

Выделялся самый старший,
Не по возрасту умён.
Развивался тон монарший,
Да и в драках был силён.

Храбрость, мужество, отвагу
Всё Всевышний ему дал.
Не давал врагам ни шагу,
Спуску просто не давал.

Но не только в ратном деле
Уважение заслужил.
Строил храмы на пределе,
Много сил в это вложил.

Но грядут и испытания,
Очень тяжкие, поверь.
Не у всех твои старания
Лишь восторг, а ты проверь.

Даже близким не вверяйся,
Не мечтай, что пронесёт.
Никому не доверяйся,
Гибель это принесёт».

Как сказал и удалился
Незаметно, как пришёл.
А Андрей уединился
И надолго «отошёл».

И Марина пожалела,
Что дала всё рассказать.
Стало стыдно, что всецело
Продолжала князю врать.

- «Обязательно открыться!»
Так Марина поклялась,
От себя нигде не скрыться,
Рассказать, всё не таясь.

Рано утром, спозаранку
Прискакал, как чёрт, гонец.
Рваный плащ, как наизнанку …
Далеко не удалец.

- «Князю срочная депеша!»
Крикнуть нужно, посчитал.
И Андрей себя не теша,
Взял письмо и прочитал.

- «На слова скажи подробней» -
Обратился он к гонцу.
- «Князь Роман, … как бы удобней,
Обхитрил всех, дань спецу.

Он прошёл другой дорогой,
Новгород без шума взял.
И Мстислава ждёт с подмогой,
Киев помощь обещал.

Сбыгнев видно растерялся
И Кучкович вместе с ним.
Дальше что? Факт усложнялся …
Что же делать им самим?

Вот меня-то и послали,
Чтоб узнать всё и спросить …»
- «Возвращайся! Раз проспали,
И немедля отступить!»

И Андрей стал вдруг активно
Новый план осуществлять.
А конкретно, пусть наивно,
Никого не посвящать

Поскакал в Рязань посыльный,
В Муром в тот же день послал.
Что вопрос стоит фамильный
Сообщил, пугать не стал.

К половцам послал курьера,
Помнят, кто Андрея мать.
Не ушла к Аепе вера,
И он помнил внука, знать.

Вспомнил о Переяславле,
Глеб там княжил, средний брат.
Попросил быть в полном здравье,
Ждать под Киевом у врат.

Князь послал туда Максима,
Чтоб за югом проследил.
Роль посредника терпима.
Ждать! Легко всех убедил.

Вскоре суздальцы без помпы
Все вернулись и ни с чем.
И смещки были незлобны,
И подначки, … а зачем?

Все прекрасно понимали,
С каждым это может быть.
Обманулись, оплошали …
Всем хотелось бы забыть.

Но Андрей, пусть неприятно,
Попросил всё рассказать.
Сбыгнев начал, … так невнятно …
Всех старался оправдать.

- «Ты, Микола, мне не мямли!
Разучился говорить?
Если наступил на грабли,
Поделом, умей не ныть.

Что же всё же там творится,
Кто-то может объяснить?»
И Михно решил открыться:
- «Плохо так, что не сравнить …

Там Захария казнили,
Нам «язык» всё рассказал.
Лишь за то, что правы были,
Когда с нами жизнь связал.

А сторонников погибло …
Даже трудно передать.
Словно разум всем отшибло,
Новгородцев не узнать.

И посадника избрали,
Стал какой-то там Якун.
Раньше мы его не знали …
Шайки-лейки их ведун.

С ними был отец Макарий,
Эту банду поддержал.
Хоть и друг ему Захарий,
Плаху всё же не сдержал».

- «Вот теперь мне всё понятно» -
И Андрей всех осмотрел.
- «В било бей!» - сказал он внятно:
- «Я восполню ваш пробел.

Суздаль должен знать всю правду!
Князь унижен, оскорблён!!!
Честь поставлена на карту …
Новгород – приговорён!»

Митинг был недолгий, скорый.
Бирюч князя его вёл.
Приговор звучал суровый:
- «Киев смуту всю завёл!»

И Андрей созвал дружину,
Сбыгнева он отстранил.
Превращать войну в рутину,
Он не мог, не разрешил.

И боярин-воевода
Жидиславич главным стал.
Он Бориса знал полгода
И доверил пьедестал.

Зима близилась к развязке
И вот суздальская рать
Шла на юг, бледнели краски,
Март давал себя узнать.

Солнце чаще пригревало,
Бывший снег стал просто грязь.
Кой-где зелень пробивала,
Как бы первостью гордясь.

Вот и Вышгород, для князя
Бывший княжеский удел.
Встречу здесь назначил, скрася
Свой отход от местных дел.

Город встретил его мило,
Он Мстислава не любил.
И Андрею всё излило
Всю бесчестность пришлых сил.

Вскоре все дружины в сборе,
Киев ими окружён.
Речь не шла о договоре,
Сам Мстислав им не нужён.

Общим станом не случайно
Стал Кириллов монастырь.
Киев рядом изначально
И опять же не пустырь.

Стали ждать, но киевляне
Не спешили их пускать.
Убеждать же их в обмане,
Это в диспуты вступать.

И Андрей позвал Максима:
- «Ты же в Киеве рождён?
Роль твоя неоценима,
Почему-то убеждён.

В город сможешь просочиться,
Чтоб никто не увидал?
Ну, а если что случится,
Не попался, а удрал?»

И Марина, как мальчишка,
Рассмеялась и в ответ:
- «У меня была мыслишка
Вам подобный дать совет.

Я конечно город знаю;
Дырки, щели, всё что есть.
С удовольствием желаю
Сделать всё, чтоб зло отсечь»

И вот ночью мимо стражи
В город вышла без проблем.
Ни один не вздрогнул даже,
Тихо, словно парк Эдем.

Первым делом она к маме,
Подошла, а та не спит.
У иконы, словно в храме,
Богу что-то говорит

Как увидела и в слёзы:
- «Услыхал меня Господь!
Я подумала, что грёзы ….
Ты-ы-ы1 … Моя живая плоть!

Где была всё это время,
Я здесь просто извелась.
Враг у стен, чьё это семя?
Кто решил на нас напасть?».

И Марина объяснила:
- «Суздальцы пришли не бить.
У ворот собралась сила
Трон от скверны защитить».

Так вдвоём всю ночь сидели,
Мать поплачет и опять:
- «Фока с князем? Неужели …
Как хочу его обнять».

Лишь к утру Елена тихо:
- «Всё! Молчать мне невтерпёж.
Войска нет, а так … шумиха …
Ждут от Суздаля грабёж».

- «Мама! Я ж тебе сказала,
Грабить Киев, смысла нет.
Князь наш суздальский сначала
Власть заменит. Весь ответ.

И давай договоримся,
Ты нас жди и мы придём.
Как с жильём определимся,
В Суздаль тут же заберём».

Ночью снова объявился
И Андрей его обнял.
Тишина. Он, как свалился,
Князь не сразу и понял.

Доложил всё пунктуально:
- «Город нужно взять без жертв.
Группу проведу реально,
Князь не будь к народу черств.

Как заложником режима
Ты увидишь и поймёшь.
С ними можно без нажима,
Я же с Киева. Секёшь?»

Киев взяли без задержки,
Но Мстислав успел бежать.
Расценили, как издержки,
И не стали утруждать.

С позволения Андрея
Княжий двор был разорён.
Всё забрали не наглея,
Сам дворец был сохранён.

Князья были недовольны,
Что не дали «пощипать».
- «Дам вам Новгород! Там вольны
Всяк как хочет поступать».

Так Андрей распорядился,
Киевлян теснить не дал.
Город прежним сохранился,
С благодарностью воздал.

Понимал Андрей прекрасно -
Древний Киев обречён.
Всё, что было, неподвластно …
Став уделом, низведён.

Княжить в нём поставил Глеба
И отдал Переяславль.
Он же брат, без крох у хлеба
Не бывает, как не ставь.

Пригласив князей в хоромы,
Там ещё раз подтвердил:
- «Разрешу грабёж, погромы …
Новгородцев не простил.

Кто на Новгород со мною,
Объявляю завтра сбор.
Будет «весело» не скрою,
Но зато богатств набор».

Всё князья с утра на месте,
Не один не отказал.
И не столько жажда мести,
Каждый куш своим считал.

Так сбылась мечта Андрея,
Юг бессилен, посрамлён.
Беззаветно в Север веря,
Он был, как бы окрылён.

Понимал, он самый сильный
И влиятельный, как князь.
Чтоб порядок стал стабильный,
Новгород свалить, явясь.

И уже пылит дорога,
Маем дышит небосвод.
Все дружины вышли строго
В одно время, как итог.

Только к осени достигли
Новгородчины с трудом.
Ратоборцы поотвыкли
К дальним маршам и пешком.

Потому, чтоб оклематься
Ратью выбран был Торжок.
Отдохнуть и сил набраться.
Был за ними и должок.

Там дружина поддержала
Тех, кто Суздаль оскорбил.
И вся в Новгород сбежала,
Их Роман к себе включил.

Но Андрей не торопился,
Во Владимир заскочил.
К Божьей Матери склонился
И в молитву боль включил:

- «Ты прости меня Царица,
Что вступаю в смертный грех.
Я не знаю эти лица,
Но готовлю смерть для всех.

Мною двигает гордыня?
Я всех, правда, запугал?
Дай совет, что делать ныне …
Хоть какой-нибудь прогал …».

Подозвал к себе Максима,
Только что покинув храм:
- «Оставляю здесь, как сына,
Не хочу, чтоб видел срам».

- «Срам? Откуда? Там победа!
Справедливость там и честь!» -
И Марина, как от бреда,
Покачнулась: «Чья-то месть?»

- «Нет не месть! Моё желание.
Не хочу, чтоб видел кровь.
Злости этой нагнетание,
Заменившую любовь.

Не калечил чтобы душу
Безрассудством, сплошь шальным.
Не прощу себя – я трушу
Потерять тебя живым».

И она дала согласие
Во Владимире рать ждать.
Изографство, как занятие,
Вновь решила воссоздать.

А в Торжке уже морозы …
Слишком рано в этот год.
И дружинники тверёзы
Стали злиться на господ.

Для сугреву нет заначки,
Греться только у костров.
И еда одни подачки …
Вся надежда на врагов.

Даже князь Дорогобужский
На Волынь уйти готов.
Не давал характер русский,
А роптал, что был таков.

С появлением Андрея,
Всё движение началось.
Новгород, как панацея,
Стал для рати, так сошлось.

Жил в тревожном ожидании …
Новгород был осаждён.
Не уйти и при желании
Был здесь каждый убеждён.

Собирались горожане
Обсуждая, как им быть.
Там не знали, что южане
Покорились. Сбили прыть.

Беспокойство возрастало
И Роман созвал совет.
Собрались, что тесно стало,
Прибыл весь, казалось, цвет.

И Архиепископ даже
Новгородский Иоанн
Не погряз в ажиотаже,
Был пример для прихожан.

И Роман предложил сделку:
- «Святослава вновь позвать,
В нём причина, как об стенку …
Может бирюча послать?

Перед ними повиниться,
Так и город сохраним.
Поклониться, помолиться …
И угрозу отстраним».

- «Нет!» - в ответ посадник жёстко.
- «Ты наш князь, с тобой народ.
С нами Бог» - сказал он хлёстко:
- «Надо? Сгинем у ворот!»

Кто был, дружно поддержали,
Экий радужный порыв.
Правда, сгинуть возражали,
В остальном это прорыв.

И Роман, познав поддержку,
Да к тому же в трудный час.
Бросил суздальцам усмешку:
- «Есть у нас ещё запас …»

Так уверенность в победе
Получила вдруг размах.
Словно сила Божья в небе
Вдруг сняла всеобщий страх.

Люди стены охраняли
И готовили отпор.
Жизнь и дом свой защищали,
Вот и брались за топор.

А вот в суздальском же стане
Было всё совсем не так.
Куш делили, как в дурмане,
Кто какой возьмёт ясак.

Дорогбужский метил в князи,
Он весь Новгород хотел.
У Олега были связи,
Он же Северский имел.

И другие, кто помельче,
Плохо спали в эту ночь
Ухватить своё покрепче
Тоже были бы не прочь.

Лишь Андрей не лез в те споры,
Шире, глубже мыслил он.
Русский Север, их просторы
Богатейший регион.

Здесь вот княжества все вместе
Создадут Святую Русь.
Под одним началом легче
Заявить: «Я не боюсь!»

Прозорливый ум Андрея
Говорил в чём сила их.
Разобщённость хуже зверя,
Рвёт народы ни в каких.

И предчувствие томило.
Трепет вдруг возобладал.
Всё бесстрашие, как сплыло,
Словно кто-то отобрал.

Голос внутренний упорно:
- «Не ходи! … Остановись!!!»
Побороть себя покорно
Он не мог уже кажись.

Стан подняли поздно ночью,
Когда город ещё спал.
Убедившись в том воочью,
Жидиславич: «Час настал …»

Всем назначил направление;
Кто-то с Волхова пойдёт,
Муром – с тыла наступление,
В лоб Андрей и он начнёт.

На себя Андрей сердился:
- «Я за что людей гублю …»
И, в конце концов, решился:
- «Приступ я остановлю!»
 
К сожалению, было поздно.
Рать пошла, князь в бой вступил.
Хоть и выглядела грозно,
Крик победный не смутил.

Новгородцы натиск ждали,
На стене никто не спал.
Кипятком, смолой встречали,
Стрелы били наповал.

Всю ночь шла эта осада,
Но успехов никаких.
Люди гибли от разлада,
Норов суздальцев притих.

В это время на Ильинке
В церкви Спаса, Иоанн
Просил Бога по старинке
Пощадить за их обман.

У чуть теплящей лампады
Милость к городу взывал.
Он просил простить разлады,
Глубоко притом вздыхал.

Вдруг из недр иконостаса
Голос, как Иерихон:
- «Богоматерь ваша яса,
Она ждёт от вас поклон.

Вознеси икону эту
К стенам города, где враг.
Попроси призвать к ответу
И у них она, как флаг».

Иоанн дрожью объятый,
Взяв помощников своих,
Подошёл, где враг их клятый
Встал с иконой, гул утих.

Рассвело, всё было видно,
На стене был Иоанн.
Вдруг стрела, стрелку не стыдно,
В Богоматерь. … Охнул стан.

И куда стрела попала,
Появилась тут же кровь.
- «Не простит! Она сказала!
Проклянёт вас вновь и вновь!» -

Иоанн кричал так громко,
Содрогнулась даже рать.
Новгородцы и без гонга
Вышли все, не умирать.

Отомстить за Пресвятую,
За поруганную Мать.
И о чудо! Рать вслепую
Кто куда, все удирать.

Всё смешалось: люди, кони …
Всех вдруг ужас охватил.
Не укрылись от погони,
Гибли сотнями без сил.

Было страшным поражение,
Пленных некуда девать.
Кто-то брал, как одолжение,
За бесценок, так сказать.

Чудотворную икону
Водворили на обзор.
В церкви Спаса по канону
Стала символом с тех пор.

Обманувшись так жестоко,
Каждый князь ушёл в удел.
Что Андрею одиноко,
Даже слушать не хотел.

И Андрей на грани срыва.
В тарары летел весь план.
Суздаль встретила без взрыва,
Но с намёком на обман.

И в Ростове недовольство
Возрастало с каждым днём.
Всё сочли за самовольство,
За игру таки с огнём.

И Андрею стала чаще
Мысль, как к князю, приходить.
Суздаль выглядел кричаще,
На столицу походить.

И решил, что надо срочно
Во Владимир власть отдать:
- «Он столицей будет! Точно!
Там надёжней будет рать».

Без апломба и амбиций,
Без бахвальства напоказ,
Что Владимир стал столицей,
Выдал княжеский Указ.