Честный человек

Назар Ильич проснулся от холода.
…- Опять одеяло свалилось… – сонно пробормотал он, открывая глаза, и вдруг увидел, что лежит он на куче прошлогодней соломы, в небе сияет невысокое солнце, кругом зеленеет весенняя степь, а прямо перед Назаром Ильичём стоит бородатый человек в казачьей форме, в лихо заломленной фуражке с красным бантом, и с весьма недружелюбным видом направляет на него револьвер.
- Что?! – ошеломлённо вскричал секретарь – и вдруг узнал казака.
Ещё бы не узнать!
Именно об отряде под его командованием Назар Ильич и защищал диссертацию в Академии общественных наук. Это был известный красный командир Подтёлков.
Ужас положения заключался в том, что Подтёлков вместе со всем своим отрядом погиб в мае 1918 года…

Читатель, возможно, помнит наделавшую лет двадцать пять назад большого шума историю: секретарь обкома В-ской области непонятным образом исчез в ночь с 7 на 8 ноября из своей скромной пятикомнатной квартиры. Свидетелей исчезновения не оказалось: Назар Ильич женат не был, а охрана даже после допроса в соответствующих органах заявляла, что из квартиры никто не выходил. Потом, правда, кого-то судили и даже, кажется, расстреляли (недавно их, кстати говоря, реабилитировали), но, несмотря на это, никаких следов секретаря не обнаружилось. Он исчез, словно и не был.
Тайну этого исчезновения автор знал давно, но только в период развитого капитализма, и то крепко продумавши, решился её открыть. Не полностью! Кто и как перенёс секретаря из города В. в степь под станицей Каменской, из ночи 197… года в утро 10 мая 1918-го – автор знает, но не скажет. Лишь намекнёт, что это был некий эксперимент с далеко идущими целями…
Факт, однако, налицо. А поскольку свидетелей столь невероятного события не осталось – читатель волен автору верить, а волен не верить. Автор не обидится.

…Так вот, Назар Ильич был человеком честным и умным. Он очень быстро понял суть происшедшего, а чтобы не сойти с ума – не стал размышлять о его причинах. Секретарь обкома воспринял как факт: он, ещё несколько дней назад принимавший парад и демонстрацию трудящихся на трибуне центральной площади большого города, сегодня стоит перед Подтёлковым и комисаром отряда Кривошлыковым, пытается объяснить им ситуацию – и, представьте, преуспевает в этом, - а завтра окажется 121-м бойцом красноказачьего отряда, погибшего в результате предательства…
Может быть, командиру и комиссару нелепой показалась мысль, что белый лазутчик решил проникнуть в отряд, одетый лишь в тёплое бельё; может, убедить их помогли японские электронные часы, которые Назар Ильич забыл снять перед сном; не будем сбрасывать со счетов и красноречие секретаря (трудился он, кстати, на ниве идеологии) – но они ему поверили! Поверили, выдали форму, посадили на фуру и тронулись в поход. Навстречу гибели.
Именно это и стал объяснять Кривошлыкову Назар Ильич. Тот сперва посмеивался, не верил, потом стал сердиться, но тут секретарь предложил на привале почитать бойцам лекцию о пути, пройденном страной за шесть десятков лет. Комиссар немного удивился, узнав, что речь пойдёт о стране, а не о Земном шаре («Что ж, мировая революция не пошла, что ли?»), но идею митинга с выступлением Назара Ильича поддержал: отряд преследовали неудачи, моральный дух казаков оставлял желать лучшего. И Подтёлков тоже, подумав, согласился.
И вот – привал. Обед. Митинг!
(- Да, я завтра нелепо погибну, - сбивчиво думал Назар Ильич, - но ведь вместе с героями революции! И пусть моё имя останется безвестным… историю поменять нельзя… Так пусть же красные герои узнают нашу славную историю – всю правду о ней, всю правду, порой горькую, но славную!... – Назар Ильич был, повторяю, безупречно честным человеком, да ещё и кандидатом исторических наук.)
Отряд собрался…
Конечно, командир не стал говорить, что докладчик попал к казакам прямёхонько из 197… года, апросто представил его учёным большевиком из центра. И идеолог начал свою лекцию.
Начал он с греческого изречения «Корень познания горек, но плод его сладок», ввернул об уме, чести и совести нашей эпохи, а потом перешёл к славной истории СССР и КПСС. Не скрывая, естественно, и… ошибок.
Бойцы поначалу слушали, проявляя энтузиазм. Когда речь зашла о расказачивании, лица их, правда, немного потемнели, но вновь воспламенились после разоблачения Троцкого: на Дону Главковерха явно не одобряли.
Коллективизация вызвала невнятный ропот. А индустриализация – новый энтузиазм.
Дошла очередь до 37-го года. Ропот усилился, и вдруг из толпы явственно послышалось:
- Провокатор!
Назар Ильич, не ожидавший такой реакции, рстерянно оглянулся на Подтёлкова. Тот играл желваками на скулах, а рука его тянулась к шашке. Но Кривошлыков похлопал лектора по плечу и, хоть и несколько холодно, произнёс:
- Продолжай, браток, продолжай…
…Война. Восстановление народного хозяйства. 1956 год – и снова невнятные возгласы из толпы. Но Назар Ильич уже не мог остановиться – шёл напролом…
Впрочем, его всё же слушали. Особенно внимательно - комиссар. И, когда секретарь стал рассказывать, кто такой был Хрущев, - Кривошлыков наконец остановил лектора.
- Провокатор, - устало сказал он. – А рубай его, станичники.
А потом отряд сел на своих коней и помчался вперёд, к своей гибели и бессмертию.
К которому руку приложил и Назар Ильич своей диссертацией.

Вот так закончилась эта невероятная история. Удался ли эксперимент или нет – судить не нам, не автору и не читателю. А, наверное, тем, кто его ставил.
Впрочем, глядя на события последних лет, нам тоже, наверное, кое-какие выводы сделать можно…