Детектив Один день штабс-ротмистра в Петербурге 35

Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«7 апреля 1914 года в Санкт-Петербурге
на улице Гороховой в доме номер два»

Глава 35

Цыганка осторожно погладила носик кошки.

- Спасибо, Фасилисушка!
Вот господа, сразу отвечу вам на первый вопрос, который может у вас возникнуть после услышанного, если вы, конечно, ознакомились с регламентом турнира: почему Ласкер написал о двенадцати участниках, когда сегодня жеребьёвку проходили все участники в составе только одиннадцати игроков?

Кот и кошка в предвкушении, что им дадут высказаться, что Элисей сможет блеснуть своей поэтической эрудицией, а Фасилиса сверкнуть своей эрудированной поэзией, одновременно замурлыкали, держа в своих лапах ручки с перьями.

- Так вот, господа, Ласкер хоть и Чемпион Мира по шахматам, хоть и дважды Доктор, но он – человек, а людям свойственна излишняя самоуверенность, так называемая уверенность в завтрашнем дне, раз сказали, значит, так оно и будет.
А реально так не бывает, наш быт постоянно корректирует наши планы, поэтому обычный смертный не ведает, что с ним будет в следующую минуту, тем более, завтра и уж конечно, что будет не с ним, а с его планами, насколько они изменятся.
Поэтом Великие смертные, такие как Сократ говорили: «Я знаю только то, что ничего не знаю», от этого редко и ошибались.
А здесь произошёл ряд ошибок.
Ошибся Ласкер, не перепроверив список участников; ошибся редактор газеты «Речь», доверившийся Ласкеру, а ведь мог бы и лично узнать у организаторов турнира; ошибся хозяин типографии, слепо доверившись заказу...
И вот результат, уйма обманутого народа, кто доверился чтению этой статьи Ласкера, «точно знавшего», что участников будет двенадцать.
Если прочесть статью Ласкера полностью, то в ней будут приведены две фамилии игроков, которых вообще нет в сегодняшнем Списке участников, это Дурас и Тейхман.
А вот фамилии Нимцовича вы в статье Ласкера не найдёте.
Так что же произошло? А вот что!
В последний момент, по загадочным, а возможно и политическим причинам двое из шахматистов: Дурас и Тейхман – отказались от участия в турнире. А так как между Алехиным и Нимцовичем велись разногласия на основе недоброжелательства друг к другу, а это явление на шахматном олимпе сплошь и рядом, то Петербуржское шахматное Собрание вместо двух отказавшихся участвовать шахматистов, приняло в турнир представителя России Нимцовича, надеясь, чисто по-человечески, что с Алехиным Нимцович померится.
Вот так участников стало - одиннадцать.

Цыганка повернула голову и, посмотрев в ошалевшие от нахлынувших и малопонятных сведений глаза Берёзина, Стругова и Никольской, погладила Кота по голове.

- Элисей, напиши на всякий случай справку о двух отсутсвующих: Дурасе и Тейхмане, зачитывать их не буду, может быть, ротмистру эти сведения и пригодятся.

Кот, чувствуя свою значимость, удовлетворённо хмыкнул, стиснул лапой ручку, обмакнул перо в чернила чернильницы и молниеносно заполнил чистый лист бумаги почти печатными буквами.
Никольская только успела промокнуть чернила с помощью пресс-папье и положить новый чистый лист бумаги, как и тот, был молниеносно заполнен.

Поручик передал листы штабс-ротмистру, на одном были сведения о Дурасе:

«Дурас Ольдржих,
родился 30 октября 1882 года,
место рождения – Гумны близ Слан;
шахматный профессионал,
взял четыре первых места
в Международных шахматных турнирах:
в 1905 году - в Бармене,
в 1908 году - в Вене и в Праге,
в 1912 году – в Бреславле»;

на другом на листе были сведения о Тейхмане:

«Тейхман Рихард,
родился 23 декабря 1868 года,
место рождения – Ленич, Саксония;
шахматный профессионал,
взял три первых места
в Международных шахматных турнирах:
в 1909 году – в Мюнхене и в Берлине,
в 1911 году – в Карлсбаде».

Пока штабс-ротмистр недоумённо рассматривал тексты на двух листах, принесённые поручиком, Хассандра удовлетворённо смотрела на паука.

Цыганке было чему радоваться, ей удалось реализовать любимую её пословицу - «И овцы целы, и волки сыты»:
сытый паук наслаждался пищеварением в углу своей паутины,
а совершенно целая и невредимая, ошалевшая от неожиданной свободы воскресшая муха была уже далеко за пределами стен этого кабинета, она уже пролетела Гороховую улицу и подлетала ко вкусно пахнувшим тухлой рыбой торговым рядам Сытного рынка.


Продолжение следует