Детектив Один день штабс-ротмистра в Петербурге 25

Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«7 апреля 1914 года в Санкт-Петербурге
на улице Гороховой в доме номер два»

Глава 25

- Задержанного, братец, отведите в камеру, а ко мне позовите старшего городового!
- Слушаюсь, господин штабс-ротмистр!

Муха перестала жужжать, села на край лужи крови на полу и, как настоящий мироед, пьющий народную кровь, приступила к приёму пищи.

«А ведь она такая же Божья тварь, как и мы, только честнее,- думал Берёзин, глядя на муху,- как и мы все она хочет кушать.
Все мы кого-то едим, и нас, возможно, мы и не подозреваем, но кто-то ест, может даже сейчас! Не тело, так нашу мыслительную энергию...
Не знаю, о чём думает эта муха, ведь я о ней могу судить только с высоты своего человеческого Я.
У каждого это Я разное, каждый поступает в соответствии со своим Я. Но все мы, человеки, сходны в одном, мы неискренние, мы всё время обманываем самих себя, все наши поступки обусловлены обманами, ими мы оправдываем своё поведение.
Вот я сейчас только что сказал будто ласково – Божья тварь, а на самом деле, если честно, давно бы шлёпнул эту муху. Но что меня останавливает? И не только останавливает, но и заставляет лукавить?
Не моё кажущееся добродушие! Нет!
Муха до сих пор жива исключительно из-за моей корысти, ведь мне нравится паук, что сплёл в моём кабинете паутину в углу потолка, а эта муха может быть для паука лаковым кусочком, то есть она просто вкусный и необходимый кусок для здоровой жизни моего любимца...»

Размышление Берёзина прервал вошедший городовой.

- Чего изволите, Ваше высокородие?
- Вы ко мне доставили двух пьяниц, первого отпустили?
- Как соизволили распорядиться, так и выполнили!
- Вот и хорошо!
И второго тоже отпустите!
- Ваше высокородие, его же только что отвели в камеру...

Берёзин внимательно посмотрел на смущённого городового и подумал, что этот старший городовой, подобно мухе, пьющей человеческую кровь из лужи его кабинета, пожалуй будет почестней его самого, может от этого он и не дослужился до моего звания?

- Всё верно, братец, задержанного только что я приказал отвести в камеру, поэтому его и отвели, а Вам приказываю его освободить, что же здесь непонятного?
- Почему же сразу не освободить?
- А вот это, братец, не Вашего ума дело!
- Виноват, Ваше высокородие!
- То-то же! Исполнишь так, слушай и запоминай: сейчас ты со своими городовыми заберёшь этого задержанного из камеры, коридорному скажешь, что я приказал его забрать для перевода к Вам в участок. Понятно?
- Так точно!

Берёзин и не заметил, как перешёл на ТЫ, а он себе обычно это не позволял, усматривая в этом нарушение субординации.
Вид вытянувшегося перед ним по стойке смирно городового быстро вернул Ивану Ильичу уверенность в себе и спокойствие.

- Вот и хорошо, дальше конвоируете его по улицам к месту, откуда взяли...
- К Литейному проспекту?
- Прекрасно, братец, прекрасно! Ваша сообразительность меня поражает!
- Рад стараться, Ваше высокородие!
- Когда доставите задержанного до места, то не освобождайте его сразу, а немного походите с ним... Туда-сюда... Потолкайтесь среди зевак, собравшихся поглазеть на шахматистов...
- И до каких пор?
- До тех, братец, пока не встретите товарищей задержанного, ведь Вы запомнили его товарищей?
- Ещё бы! Наглые такие! Сразу видно, революционеры...
- Вот и замечательно! Тогда, на их глазах и освобождайте!
- Как именно?
- Медленно развяжите ему руки, обязательно пожмите его правую руку, похлопайте по плечу и громко, чтобы его товарищи слышали скажите ему: «Это правильный выбор, господин! Это очень правильно, что Вы согласились с нами сотрудничать! Как только что узнаете, обязательно немедленно сообщайте, а мы – отблагодарим!»
- Виноват, но я всё и не запомнил...
- А что запомнили?
- Ну, развяжу ему руки, похлопаю по плечу и громко на весь Литейный проспект, чтобы его товарищи слышали, крикну: «Молодец, господин! Будешь нам доносить, мы тебя будем благодарить! Ты теперь – наш сотрудник!» Так? Всё правильно сказал?
- Всё верно!
- Рад стараться, Ваше высокородие!
- Не забудьте, братец, что Вы должны его отпустить на глазах его товарищей, чтобы они всё слышали...
- Всё понял!
- Вот и хорошо, а когда вернётесь к себе в Участок, то от моего имени, попросите Вашего Полицмейстера установить за этими «товарищами» негласный надзор.
Наш отдел в долгу не останется, мы ведь друг другу помогаем, верно?
- Так точно, Ваше высокородие!

Городовой вышел, а штабс-ротмистр предался размышлениям.


Продолжение следует