Счастье

Картинка из Интернета

(Новелла)

И всё-таки он увидел счастье, которое могло быть его счастьем. Оно, это чужое предопределение, вышло из аптеки в виде двух Божьих одуванчиков – старика Владимира Яковлевича и старушки Евгении Михайловны и направилось в его сторону. Угаров хотел было поклониться и протянуть руку за подаянием и, возможно, старики не отказали бы в милостыне, возможно он опохмелился бы вовремя и день его не закончился бы так трагично. Но не осмелился Толян Угаров протянуть руку, не решился, стушевался… К тому же, пока стоял у магазина сам почти решил свою денежную проблему: продать статуэтку. И как он раньше не догадывался о ней?! Стоит «Хозяйка медной горы» средь запылившегося хаоса книг – совсем ни к чему. Она хоть и хлеба не просит, но и «в стакан не наливает». Нынче фарфоровые статуэтки востребованы, особенно советских времён. Не то, что книги. За книги копейки не дают…
Старички крадучись вышагивали по мартовской наледи тротуара чуть впереди Толяна Угарова.
- «Разговаривают голубк;, - прислушался Толян. – А тут, блин, сон рассказать некому!».
Его заинтересовало, как дед относился к старушке, а более того, как старушка относилась к мужу. Она забегала вперёд, поправляла шарф на нём, ловила каждое его слово. Только, что пылинки не сдувала
Владимир Яковлевич обронил клюку. Евгения Михайловна тут же расторопно подняла её.
- Держи! Не упади уж!
- Спасибо, Дульсинея! Я крепок, у тёплой стенки…
Интересно, дед называл супружницу свою то «дорогушей», то Евгенией Михайловной или Женечкой, называл Дульсинеей, а то и именем оруженосца Дон-Кихота …   
- Нам бы возраст победить, Санчо Панса, - говорил Владимир Михайлович своей «оруженосце» и весело смеялся.
- Победим, мой рыцарь! – отвечала Евгения Михайловна. – Скоро мать-и-мачеха зацветёт. А там - первоцветы, нарциссы и тюльпаны – стареть некогда!
- Да, дорогуша, черёмуха, сирень…
- Соловьиные турниры начнутся. И оживится «Рыцарь печального образа».
«Во, блин! - не переставал удивляться и завидовать общению «одуванчиков» Толян Угаров.  – Не старики, а спектакль «Дон-Кихот» в малом академическом. Памятник счастья!». Хотелось ближе подойти к счастливчикам, словно к костру – погреться.
Сам Толян так и не прочитал роман Сервантеса «Дон-Кихот», который уже шестьсот лет читают все поколения и народы всего мира.  Хотя много раз принимался за чтение. Он за многое принимался в жизни, но ничего не завершал. В молодости занимался боксом, САМБО, пробовал писать стихи и рассказы, поступал трижды в разные институты. Трижды его призывали на службу в армию, но по состоянию здоровья возвращали «до особого». Жизнь Угарова складывалась неудачно и несуразно. По непонятным причинам не было у него ни жены, ни детей. Хорошо, хоть квартирку наследовал от матери. Жил одиноко и скучно. В длительных запоях он мечтал о мировой славе поэта или спортсмена. И верил, что всё, что ещё не сбылось обязательно сбудется. Повстречавшиеся «Божьи одуванчики» во дворе расслабили и взволновали его душу.
- Спасибо, Дульсинея, за соловьиные турниры!  - благодарил жену Владимир Михайлович, то бишь вечный романтик всех времён и народов сам «Дон-Кихот». 
Жена не обижалась на чужое имя, не ревновала мужа к Дульсинее. Не было такой женщины никогда на свете.  Дон-Кихот придумал её. Странствующему рыцарю надо было влюбиться. «Рыцарь без любви, что тело без души». И Евгения Михайловна была душой своего рыцаря под именем Женечки, Дорогуши или Дульсинеи…
А вместе с «театром» стариков до ощущения физической теплоты в груди грела Толяна Угарова вожделенное желание побыстрее загнать статуэтку. «Тысячу, а то и целых две тысячи возможно дадут в скупке.  Куплю два пузыря водки, приготовлю солёную кильку с луком в уксусе. Закушу с чёрным хлебом. И возьмусь за чтение Дон-Кихота. А потом начну заново писать стихи и рассказы. Наведу порядок в квартире. Поменяю застиранные простыни на окнах на тюлевые занавески»…
Но, как говорится, «Мысли наши за горами, а смерть – за плечами».
Не опохмелившись, Толян Угаров к обеду умер. Страдавшее одиночество бездыханно лежало на грязном полу неприбранной комнаты. Рядом лежал двухтомник Сервантеса «Дон-Кихот» и фарфоровая «Хозяйка медной горы».
Хорошо, что утром Толяну Угарову привелось-таки увидеть счастье. Не своё, конечно, обошедшее его стороной, а хоть и чужое, - но счастье…

Апрель 2018