История болезни. Призраки

На День всех святых
Довелось откушать водки с пивом.
Смеркалось аккурат после обеда.
И привязались ко мне призраки
Общества мёртвых поэтов.

Говорят:
— Ты, случайный кропилка,
Теперича глаголить за нас должен,
Мы-то уже не можем.

— Фига, — говорю, — Выкусь-закусь
Да конский волос.
Я что — должен забить на свой уникальный голос?

И, собственно, зачем вы вешались, стрелялись,
Травились, прыгали с многоэтажек
Или топили себя в вине?
Чтобы теперя лезть в мой мозг,
Когда я культурно общаюсь с космосом наедине?

Да шли бы вы подальше
В виде портретов — в вечность, на стены.
И там — да хоть колите виртуально клофелин себе в вены.
А мои вены не резаны,
Кони мои не подкованы,
Губы мои музами не целованы.

Да и чур меня
Во глубине моих зрелых лет.
Я вам не юноша с взором горящим,
Я — серьёзный поэт.

Рифмы мои стреножены,
Тексты мои рифмованы,
Лишь якоря мои позолочены, но оборваны.
Мои травы в росе,
Мои реки шумят,
А горы мои в небесах парят!
От моих лесов и полей
Дух захватывает,
И в дрожь бросает, когда накатывают
Девятые валы моих морей!

Вот я и говорю: — О чем же думали те из вас
Кто опрокинул на себя
Духовного бензина канистру
Да и сгорел по-быстрому?
Типа всё, отстрелялся,
А я, мол, сиди, отдувайся:
Чтоб каждую среду — и новый стих,
Как кровь из носу.
Ага, уже лечу, расписался...
Вот возьму — перейду на прозу.

И буду писать про любовь да природу,
Да все бонтонами.
То-то вы у меня, покойнички,
Попляшете вальсы с чарльстонами.
А ежели кто из вас вдруг особо рьяный,
тот и будет главным героем
моего романа.

А как сказал — так и стихло всё в голове
и вокруг.
Что, не вышло, черти, взять меня на испуг?

Но в тишине
На белой бумаге
Моим почерком в приступе вдохновения
Начерчено —
"Я помню чудное мгновение..."
И первые лучи солнца
Картину ту осветили.

Вот тута, доктор,
кондрашка меня и хватила...