На отъезд Бродского и Довлатова. И на Кемерово...

О, как же мы любили родину свою,
Ободранную, злую задаваку!
И даже в тот момент, когда она
Нас выдворяла со двора,
Как старую, беззубую собаку.

Но и теперь она нас ненавидит всей душой.
Мы, как бельмо в глазу ей, заусенец в пасти.
Мы, даже мёртвые, предатели, ей-ей!
И не нашла она для нас отличия в масти.

Что ж, милая? Забудем друг о друге,
Не будем даже мельком вспоминать.
Мне не найти другой такой подруги, как эта:
Она же-девушка, она же-мать.

Носительница сладостей духовных,
Как ненавистью полон твой язык!
О чем ты думаешь теперь, когда прикован
К мозгам твоим желания мести гадостный ярлык?

Мне жаль тебя, обобранную кучкой мусоров,
Запудренную злостной пропагандой,
«Стоящих жадною толпой у трона» пидорков,
Считающих себя заправской бандой.

И только об одном прошу прощения,
У Господа и Бога моего,
Что не приемлю этого «Творенья»,
Не чувствую величия его.

Мозг жаждет лишь ответа
Для чего горим мы, гибнем, тонем, стонем?
Прости же Господи ещё нас и за то,
Что живы до сих пор
И знамя человечности не бросим, не уроним,
В конце концов не посрамим
И Бога своего!

СПб 28.03.18