Вечер позора

Вечер крылья свои распластал
Над уставшей в трудах деревушкой
Той, которую злые уста,
Все порушив, зовут побирушкой.

Я бы плюнул в такие уста
Да в рябую с ухмылками рожу.
И плевал бы, пока не устал
В тот субъект, с одуванчиком схожий.

Что глазами в глаза, не моргнув,
Только чмокая, словно ребенок,
Вместо сельтерской «херши» глотнув,
Врет с экрана, как пьяный спросонок.

Мол, деревня, как злостный сорняк,
Истощала Россию нещадно.
Что сегодняшний дьявольский мрак —
Результат самоедств беспощадных.

Что колхозно-совхозная сеть
Так опутала земли России,
Что нельзя без опаски смотреть
В небосвод ее сказочно-синий.

Что крестьянин, как бурый медведь,
Безразличен, неловок в работе.
Он в запойном угаре терпеть
Все готов до смертельной икоты.

Что бы так говорить, надо быть
Докторишкой совсем сумасшедшим,
Жить в России и так не любить
Свой народ, все невзгоды прошедший.

И ему невдомек, что всегда
Мощь России селом прирастала,
Что издревле любым городам
Деревушка служила началом.

Что права и ученость свою
Получил от реалий вчерашних,
Что победы в труде и в бою
Добывали потомки от пашни.

И всегда, как трава на лугу,
Сколько бы ее раз не косили,
Вырастало на горе врагу
Непокорное племя России..

Потому, что и совесть, и честь,
Благородство и память по павшим,
Как единое целое есть
В непокорных потомках от пашни.

И всегда сквозь туманную мглу
Над Россией рассвет занимался.
Никогда никакому врагу
На колени народ не склонялся.

И сейчас он очнется от чар
Чужеземных и этих, с экрана,
И затеплится сельский очаг,
И затянутся рваные раны.

И извне принесенный раздор,
Как туман поутру, испарится.
Лишь останется срам и позор
Тем, кто нынче с экрана глумится.