Записная книжка

ЗАПИСНАЯ КНИЖКА                Samuel Krig

March 29/ 2018 Thursday


ЗНАКОМСТВО С КИРИЛЛОМ


 Это были советские времена такие, как есть.
Смерть генсека Леонида Брежнева я застал на полдороги в стоматологию районной поликлиники №106 возле Черёмушкинского рынка. В городе гудели заводы и фабрики –
умер вождь. К тому моменту у меня уже была акустическая семиструнная гитара, переделанная под шестиструнку, на ней гордо красовался темброблок и звукосниматель для баса. В школу я почти не ходил, но успеваемость от этого не страдала – занимался дома и уроками и гитарой. Одноклассники страшно завидовали тому, что моя мать сумела договориться с классным руководителем о моих занятиях дома. Когда я репетировал на кухне, они направляли из кабинета химии, что был на пятом этаже нашей школы на меня солнечный луч по средствам зеркала и жаловались преподавателем, мол, смотрите – он там дома играет на гитаре, курит и пьет пиво. Я же на их проделки внимания не обращал
и продолжал оттачивать мастерство таланта, который мне послали небеса ранним июльским утром. Родители ничего не говорили, поскольку гитара уже начинала звучать, так как надо. Этот ливерпульский драйв моя правая рука сохранила до сих пор.
 Струны на этой первой акустике стояли для электроинструмента. Я выбрал их сам и купил в музыкальном магазине на Кузнецком Мосту. Один из моих близких друзей Михаил Нанумянц был феноменальным меломаном. В любую погоду его дом был открыт для меня. В проходной комнате жили отец Миши и его младшая сестра Ольга Нанумянц.
Уже тогда было заметно, что эта четвероклассница довольно скоро превратится в очень красивую женщину. Ко всему прочему можно добавить, что мы с Михаилом тогда занимались живописью и рисунком. Коробки пленок, зелёный индикатор магнитофона «Астра», постеры известных рок-групп на стене комнаты, сексапильная школьница – всё способствовало полетам фантазии через Вселенную.  На Проф мной и Романом Липутовым уже было записано два наших магнитофонных альбома – «На своих ногах» и «Тонкий Лёд». В номере «Шведский Снег» мы уже использовали
фуз бас, купленный мной у одного из одноклассников за 25рублей, а так же в некоторые композициях ксилофон и специальную перкуссию. Акустик было уже три. Одна из них –ленинградская шестиструнка.
   
   Отец мой собирал пластинки, поэтому семья приобрела модную тогда радиолу «Урал». Я слушал на ней сорокопятки Биттлз и других исполнителей. Гитару же предпочитал пускать через прибалтийский катушечный магнитофон «Дайна». Отец позаботился об этом, увидев, что моё увлечение музыкой становится с каждым днём всё фанатичнее и фанатичнее. Я был ему весьма благодарен и постигал золотые азы исполнительского мастерства так, как считал нужным, благо знакомых и друзей с фирменным западным винилом вокруг было предостаточно. Репетиции проходили дома у моего друга Романа, в шикарной четырёхкомнатной квартире сталинского дома в нашем дворе.
  Бабушка Романа Софья Марковна и его красивая мама Лариса очень заботились о нас в те трудные дни. Дни становления. Всё просходило на седьмом этаже, от лифта сразу прямо налево. Если я приходил поздно, то стучал условным стуком в стену комнаты друга с лестницы. В парадных тогда никто за сигареты не ругал, да и за крепленое вино тоже. Жизнь была гораздо спокойнее и вразумительнее.
  Мы взяли в свою группу ещё трёх человек, двух из моего класса – Сергея Солнцева и Виктора Левакова, и одного из класса Ромы. Его звали Валерий Гурин.
 Теперь это полный всем довольный священнослужитель у которого в Москве свой приход. Через две недели нам пришлось отказаться от этих людей. Они явно не тянули.
 Мы репетировали и записывали свои песни до тех пор, пока Рому не забрали в армию.
Меня врачи забрать воякам не дали, отвоевали. За что им огромное спасибо, поскольку за два года шедевров было написано предостаточно. Об участковом терапевте красивой Елене Дубаевой была специально написана баллада «Женщина с глазами цвета дождя».
  Пока Роман находился в рядах Вооруженных Сил, мы время даром не теряли. Моя мама тогда работала в ГВЦ Госплана СССР старшим экспертом по вычислительной технике и поэтому мы с ней довольно часто отдыхали в доме отдыха «Вороново», в этом фешенебельном отеле, построенном финнами на берегу озера императрицы Екатерины Второй. Там я познакомился с «Золотой Молодёжью» и ярким её педставителем Аркадием Жолобовым, благо интерьеры «Вороново» и сам дух этого элитного места весьма располагал к серьзным беседам. Аркадий учился в английской спецшколе №46, часто ездил с родителями в Лондон. Он весьма своеобразно играл на фортепиано и сочинял свои песни на тексты своих друзей. Поговорив друг с другом, обрадовались тому, что в Москве живём совсем рядом и решили попробовать совместно что-нибудь написать. Откладывать не стали, врубились прямо сходу.

        Вновь пианино под замком,
        Его Сиятельство партком
        не любит рок.
        Рыдай, рыдай аккордеон
        Мелодией иных времен,
        ведь ты здесь – Бог.

Действительно в холле концертного зала на втором этаже «Вороново» стояло пианино с «ушками» для навесного замка и висел этот замок. Номер получился в стиле регги с намеком на «Ob-La-Di, Ob-la-da» группы Битлз. Звучал весьма хорошо и даже слегка экстравагантно. Мы увидели, что можем работать вместе и стали играть дальше.
 После возвращения из Вороново в Москву, репетиции были перенесены на улицу Кедрова в дом №15, где на четвертом этаже располагалась трёхкомнатная квартира родителей Аркаши. Там я и познакомился с Казиком, Константином Кузяевым – студентом Геофака МГУ и редактором журнал «Проблемы Битнеризма».
 Эта встреча и явилась одним из поворотных моментов нашей карьеры.
«Милый мальчик», «Хриплоголосых Армий Тень», «Безнадёжный Человек» и «Сердца Стрелок» - эти номера написанные, исполненные и записанные на магнитофон, микрофон укреплялся на фортепиано фирмы «Petroff» на уровне лица Аркадия, стали нашими первыми хитами. Потом мы пригласили в группу Фёдора Пономарёва с его кларнетом и записали с ним «Долгую Трудную Жизнь» с его джазовым ипровизационным соло в конце номера. Через полтора года мы расстались с Аркадием, и я общался преимущественно с Казиком, знакомство с которым и по сей день считаю неоценимым вкладом в становление гркппы. Сейчас Костя живет в Праге.
  С Аркашей мы перестали играть вместе по очень простой причине, в группе появился новый музыкант. Этого человека звали Кирилл Медунов. В тот вечер мой крёстный Сергей Орлов, который иногда подыгрывал нам на барабанах, поскольку был ударником и к тому же пел довольно сложные для исполнения хиты испанского певца Рафаэля и бельгийского шансонье Сальваторе Адамо, привел к нам домой двух своих новых знакомых. Одного звали Александр Борзенков, другого Кирилл Медунов. Кирилл пришел с чешской акустической гитарой, а Саша с барабанными палочками. На мне в тот вечер была белая с красными фигурками игроков в поло футболка из Таллина и бельгийские джинсы «Rifle». Играл я на своей ленинградской шестиструнке, которую подарил мне Роман. Кирилл расчехлил свой инструмент, сел на стул возле высокой книжной полки и сходу наиграл какой-то свой набросок. Я сразу, услышав в этой ритмике то, что и должен был тогда услышать, не стал его останавливать а просто нашел в одной из своих тетрадей текст который отлично лег на эту гармонию и спел. Всё подошло идеально. Мы сначала нашли для Саши пачку газет, из которых он умудрился сделать «чарлик» и включили магнитофон на запись. Потом после знакомства с Сергеем Тененбаумом этот номер вошел в репертуар группы «Бульварные Никто» и назывался «О, глупенькая девочка спеши». В процессе репетиций многие номера дорабатывались, изменялись названия, гармонии, правились тексты. Одни люди приходили, другие уходили. Некоторые оставляли свой след, некоторые не оставляли ничего. Просматривая из нынешних дней этот долгий трудный путь, можно сказать: Невозможного нет!


               
СТАХАНОВ SMILE

Все нынче при наворотах.
У всех свои cash и files.
Там в окнах адской субботы
Как призрак Оскар Уайлд.
Для эйфории таблетки,
На каждой бирочкe – price.
Ты видишь девочек в клетках,
И знаешь, это Hot Spice.

Одна владеет страпоном,
Другой по кайфу кидать.
В Кремле святые иконы,
В квартирах - мертвая мать.
Метель следы заметает.
Врачи сегодня не спят.
Здесь все о чем-то мечтают,/ здесь //
все чего-то хотят.

Кита больше нет. В дождливых окнах West Side.*
Как мёртвый понедельник её tattoo "Stakhanov Smile".
Дым дорогих сигарет. Hey,Bro! That's all Right!.
Бутылка «Lowenbrau » за тех, что были out of style.

Я был в том классе отличник.
Мой «Fender» это – вещдок.
Жил как любви пограничник
На ломках длинных дорог.
Тупые наглые лица.
Cекс как разъем USB.
Прилежные ученицы
Все на подбор Кей Джи Би.


Кита больше нет. В дождливых окнах West Side.*
Как мёртвый понедельник её tattoo "Stakhanov Smile".
Дым дорогих сигарет. Hey,Bro! That's all Right!.
Бутылка «Lowenbrau » за тех, что были out of style.

               





               

               
Note:    *Кита больше нет  -  Кит (Кирилл)Медунов - саксофонист и флейтист
               группы "Ботанический Сад".
               Скончался в октябре 2016 года.





13 ноября 2016
Отрывок из черновиков книги «Все эти годы».





March 27/ 2018 Tuesday

Идти с толпой себе дороже.
Танцуй, весёлая страна.
Я не наставник молодёжи
В глубинах Шервудского сна.
Саввиновская набережная – walk One.
Кутузовский проспект > набережная Тараса Шевченко – walk Two.
Арбатук.
«Доильный автомат Евгении Матрёхиной».
Виталияр Цаплинков.
Херберт Збигнев – польский писатель, поэт.

Примитивные семьи узколобых ослов.
Там дочурки на скрипках пилят «Танго козлов».
И с французских вокзалов эта русская гарь
Возвращается в Питер, словно он их алтарь.   
17.03.18
 
«Дети дураков». (17.03.18  15:38)

Хакерство не есть преступление, это – искусство предотвращать
Преступления тех, кто хотел бы себя считать хакером.

3000 дур мечтают о чужой красоте.
Amadeo Clemente Modiliani.



Вечер мягко выстелил дорогу.
Отдохнуть присяду в тишине.
Он уехал из России. Слава, Богу!-
Так паскуды шепчут обо мне.

Только никуда я не уехал,
Притворился, что собрался в путь…
(начало – вечер 22 февраля 2017)


INADEQUATE SHEPHERDESS


Не адекватная во всём, тебя не ждут на Abbey Road.
Там ты и даром не нужна с не адекватной головой.
Приятно встать в начале дня, без слов твоих, включив свой ноут.
И тайну времени храня, пройтись июльскою Москвой.

Макаки черно белых снов в глазах твоих – закрытых клетках.
Обременительная дурь – ханты- мансийский сучий Dub.
Чтобы почувствовать всю фальшь, купи от глупости таблетки.
Клеймо бездарных матерей – суть невостребованных баб.

Повесь иконой над столом – портрет страны их президента.
Слепи из теста Кремль – торт под леденцовою звездой.
За героиновым углом возьми бутылки три абсента
Чтоб в логове гнилых грехов общаться со своей ****ой.

Ушаты грязи льют вокруг скоты на головы талантов.
Беснуется поганый сброд в хлеву бессмысленных недель.
Той очереди длинный хвост – суть этих псевдо-конкурсантов.
Здесь все хотят попасть наверх неважно как, ведь это - цель.

От этих Кобзевых темно, темно и душно до предела.
Но, мне, признаться, всё рано, как они спят и что едят.
Козлоскакательность тупых, что мажут ядом свои стрелы –
Обычный принцип домино для охреневших октябрят.
 
Так вот, умри в себе самой – достигни пика просветленья
На скотобазе дураков и бесноватых «королев».
И с экскрементами стихов рожай уродцев для прозрения
Под гадкий тихий смех верхов, где твист танцует Львиный Зев.

Мне можно жить так, как хочу, ведь мои деньги позволяют
Швырять в таких удел свиней и баклажанную икру.
Увидев дней твоих итог, что в комнате свечой мерцает,
Доем свой Страсбургский пирог, и жизнь твою легко сотру.

24-25 июля 2017
5:57


Даксирел Ротмарс после чужого отчаянья боль соберет.
В грёзах уснёт.
Сядет в гостиной…


Trampoline Park.
 

April 15/ 2018 Sunday

THE WAR IN VIETNAM


Жизнь американского солдата, попавшего в центр Вьетнамского конфликта, была несладкой: помимо тяжелого влажного климата чужой страны и постоянной жажды, молодого солдата (средний возраст солдата, находившегося на Вьетнамской войне, составлял 20 лет) ожидали ужасы смерти, ведь каждый день на войне мог оказаться для него последним. Однако Вьетнам диктовал свои правила, неподчинение которым влекло за собой возможность погибнуть в считанные минуты. С новичками, только что прибывшими на войну, командиры делились своим рецептом выживания: убивай все, что движется, иначе будешь убит сам. Вторая модель поведения, которую мог для себя выбрать американский солдат, основывалась на миролюбивой фантазии: не трогаешь их – не трогают тебя. Вот, что, например, писал один из сержантов американской армии, воевавший во Вьетнаме: «Нам было неизвестно, что делать с курсантами. Мы знали только, что они будут воевать. Психологически ты должен был настроить их на войну. Гоняешь их по утрам, а они распевают: «Убей, убей!». Когда через все это пройдешь, у тебя из ноздрей огонь повалит. Это просто в тебя вбивается».
После подобной подготовки солдат оказывался абсолютно не готовым к ведению боя: отсутствие четкого осознания как действовать при контакте с местным населением приводило к тому, что солдаты пренебрегали каким-либо чувством сострадания и жалости, видя врага в лице каждого вьетнамца. Недовольные администрацией президента Джонсона, озлобленные солдаты выплескивали свой гнев на полях сражений и срывались на мирных жителях, что приводило к многочисленным жестоким убийствам ради забавы.
«Как-то раз в джунглях я вышел по нужде на расчищенную в кустах прогалину и наткнулся на солдата, одиноко стоящего посреди вырубки. Мы поздоровались, но радости у него мое появление не вызвало. Когда он объяснил, что парням больше невмоготу сидеть в джунглях и ждать атаки и поэтому он вышел из укрытия попробовать привлечь огонь противника, я поспешно ретировался — не мешать же человеку, когда тот работает» – писал журналист Michael Herr в своих «Репортажах».
Многие американские солдаты не выдерживали психологического напряжения, оказавшись в центре военных событий. Бессмысленность массовых убийств и непонимание своей роли на войне приводили к тому, что рядовые сбегали, отказываясь подчиняться приказам. Правда, такое дезертирство быстро разоблачалось: часто сержанты распознавали будущих беглецов еще в военном лагере. Сначала их помещали в отдельную комнату «на карантин», а затем они бесследно пропадали из рядов американской армии.
В то же время те, чья психика оказывалась более крепкой, справлялись с ежедневными кошмарами войны, и впоследствии возвращались к привычной размеренной жизни в США. Несмотря на это, даже самому закаленному солдату был необходим  способ ослабить моральное напряжение, и, конечно, лучшего средства, чем наркотики для этого было не найти. Наркотики в Армии США употребляли и до Вьетнама. Например, во время Гражданской войны широкое распространение получило применение морфия. Сначала морфий использовали военные медики в качестве обезболивающего препарата, а затем он превратился в популярный в армейской среде наркотик. Однако, только во время войны во Вьетнаме, употребление наркотиков приобрело черты эпидемии. Начиналось все безобидно: после очередного боя американцы собирались в лагерях, курили «травку», рассказывали военные байки и делились своими воспоминаниями из мирного прошлого.
Достать «травку» было проще всего: только на 1966 год в Сайгоне существовало порядка 29 точек сбыта. Как правило, для изготовления «косяков» использовались оригинальные американские сигареты, например «Carven A» и «Marlboro».
Впрочем, легкого наркотического эффекта марихуаны, позволяющего ненадолго расслабиться, было недостаточно, чтобы отключить разум и избавиться от ужасных воспоминаний. Именно в этот момент в жизни американских солдат появляются опиум, морфий и героин.
Наркотики были дешевым и доступным средством развлечения, опиум можно было достать за один доллар, морфин за пять. Для сравнения: к началу 1970-х стоимость одного билета в кино в США составляла один доллар, а упаковка шести банок пива около двух долларов.
 Американский военный корреспондент и писатель Michael Herr в своих воспоминаниях рассказывал: «Я знал одного парня из подразделения поисковой разведки 4-й дивизии, который глотал таблетки пригоршнями: горсть успокаивающих из левого кармана маскировочного комбинезона и сразу вслед за ними горсть возбуждающих из правого. Первые – чтобы сразу бросило в кайф, вторые – чтобы поглубже в него окунуться. Он объяснял, что снадобье приводит его в должную форму, что даже ночью ему в этих треклятых джунглях все как на ладони, будто как через телескоп».
Зачастую американцы выходили на поле боя под воздействием наркотиков. В некоторых отрядах была распространена практика, когда медики выдавали солдатам «таблетки» в профилактических целях: считалось, что Dexedrine обостряет зрение и слух солдат, превращая их в «сверхлюдей». А потом в солдатской среде появлялись байки вроде той, о морском пехотинце из Чулая, убившем штыком раненого вьетнамца, а затем начисто вылизавшем этот самый штык языком. Были также известны случаи, когда под воздействием героина или таблеток, солдаты, полностью теряя контроль с реальностью, устраивали перестрелки в собственном лагере. Борьбу с наркотиками никто не вел: с образом жизни солдат мирилось и старшее командование, и медицинские работники, которые иногда сами прибегали к помощи героина или морфия. Одна из медсестер, проработавшая во Вьетнаме около года, рассказывала о том, что в ее отделении санитары постоянно находились под кайфом. Руководство больниц не применяло никаких наказаний по отношению к подчиненным, употреблявшим наркотики. Считалось, что наркотическая зависимость – не причина увольнения человека с медицинской службы.
«Санитары на работу постоянно приходили обдолбанные. А затем вкалывали наркотик пациентам. В туалете их ловили, где делали уколы друг другу. Докладываешь об этом начальнику – и ничего. Наверное, потому что слишком много их таких было» – рассказывала медсестра, проработавшая в больнице Сайгона несколько лет.
Смешанное сознание американских военных толкало их на различные аморальные преступления: убийства и изнасилования мирного населения, неоправданная стрельба по деревням, сбрасывание бомб там, где врагов не наблюдалось. Доходило до того, что некоторые солдаты сравнивали желание убивать во Вьетнаме с чесоточным зудом: «Зуд ослабевает только, когда ты начинаешь стрелять» – писал военный, участвовавший в событиях в деревне Сонгми. Лейтенант Поль Медлоу, рассказывая журналистам о случившемся во Вьетнамской деревне, говорил, что «чувствовал моральное удовлетворение» убивая мирных жителей. Тогда в Сонгми из-за агрессии американцев погибло 173 ребенка, 182 женщины (в том числе 17 беременных), 89 мужчин младше 60 лет и 60 мужчин старше 60 лет. Эта трагедия стала главной катастрофой Вьетнамской войны, но ее виновники не понесли серьезных наказаний.
Агрессивность и особая жестокость действий американских солдат во многом были спровоцированы постоянным чувством страха за собственную жизнь, тем не менее, главную роль здесь сыграл политический фактор. Под влиянием пропаганды идеологической борьбы с коммунизмом, командование американской армии поощряло убийство мирного населения, превращая военные атаки в своеобразное соревнование: большее количество жертв обеспечивало продвижение по службе. Полковник М. Хенерсон перед «бойней» в деревни Сонгми призывал солдат «сжигать жилища вьетнамцев, затапливать все тоннели, траншеи, землянки, уничтожать скот и птицу», обещая за эти действия военным карьерный взлет.
Лозунг администрации президента Кеннеди – не допустить распространение «коммунистической заразы» – использовался в качестве инструмента психологического давления в армии, служил оправданием военной жестокости и формировал у молодых солдат ложные убеждения: находясь во Вьетнаме, мы не убиваем людей, мы убиваем коммунизм.
 В конце миссионерские идеи превратились в маниакальную агрессию и полное непонимание солдатами своей роли во Вьетнаме. Провозглашенный идеализм Кеннеди сменился на бесцельный либерализм Джонсона, при президентстве которого война во Вьетнаме приобрела масштабы катастрофы. Во Вьетнам прибывали тихие мальчики, из которых впоследствии выходили озлобленные параноики, страдающие от глубокой депрессии и эмоциональной опустошенности.

  Для полноты ощущений данной темы рекомендуется просмотр
 фильма с участием Чака Норриса  «Пропавшие без вести - 2.»










                15 апреля 2018               








Note:  *Рубрика периодических дополнений без цензуры
            (открыта > March 27/ 2018 Tuesday)для личного пользования.