Себя совсем я не пойму

Когда дышать я не смогу,
я всё равно среди тумана
к родному руку протяну,
и это будет сон нежданный 
                ласкать упрямства тишину.

… я закушу кусочек века,
чтоб удержать за уголок седую выспренность навета,
и будет прочим невдомёк
... обвалом женщина придёт…  из восхищения земного,
вдруг загородит в сердце слово, и память мёдом оживёт…

всё потому, всё потому…
 
Всё потому что среди сна прожил я столько нудной жизни.
Всё потому что новизна состарилась до укоризны…
и не взлетел,  хотя и мог,
и не сказал, хоть и хотелось…
пригнула собственная смелость следить беду чужих тревог.

И только женщина моя, которую совсем не встретил,
искал, мечтал, а не заметил…
и только женщина моя, моя награда перед смертью,
явилась солнцем и не меркнет,
                как будто я нашёл себя 
... её, которую не чаял,
а вот же всё-таки люблю…
любить люблю, а не встречаю, как утром света тишину,
которую не замечают.
 
… В ней среди бед селилось солнце.
В ней чудом истина сама выглядывала из оконца
при свете суетного дня.
С ней было тихо… ерунда сюда совсем не залетала,
и было ощущенья мало, что счастлив бесконечно я!
Её хотелось вознести… и оберечь, не изувечив,
и ощутить, душой отметить, собою очень удивить.
Нужды она не привечала, собой загадочно цвела,
среди житейского угара прекрасное в себе несла.
И было славно почему-то
                держать её в своих руках…
она дарила утром утро и сберегала свет в очах.
И не хотелось длиться ночи, той, где от ласки не устал,
и было больно, грустно очень, что ничего не понимал.

Лишь ждал судьбы землетрясенья, уж очень горьким опыт был…
и не встречал я для спасенья
                той, что одну всегда любил.
Люблю…
              выдумываю плечи, оберегаю тишину…
и залечить любовь мне нечем,
себя совсем я не пойму.