Воскресный сон

Был так прозрачен воскресенья купол светлый,
что отражались в синих лужах без изъяна
стрижей и ангелов рискованные петли,
и жить хотелось – бесконечно, постоянно...
Весна с обочин собирала зимний мусор,
ручьи несли его в прекрасное далеко,
а с ним – кораблик мой без паруса и курса,
но с новой песней без особого предлога.

Как был напуган капитан – вчерашний юнга,
еще зеленый новобранец в этой схватке –
сошедший будто с неумелого рисунка,
где все штрихи и тени в полном беспорядке!
Как я смотрела на него, прощаясь с детством,
что нашептало мне слова мои и ноты,
так и не ставшие на свете верным средством
разбогатеть, избегнув будничной работы...

Ложилось небо на расправленные плечи
покатых крыш не серой ватой – сладкой манной,
мой город ветреный в гранитном междуречье
встречал весну нестройной будничной осанной,
бросал ей под ноги окурки и листовки
с рекламой модных заведений и салонов...
Лишь прошлогодний лед в лежачей забастовке
не замечал нижайших солнечных поклонов.

Но все текло, все изменялось безвозвратно,
был неустойчив образ мартовского мира,
мой оловянный капитан, молочный брат мой
хлебнул отваги из пасхального потира.
Он шел на гибель, подставляя грудь стихии,
и трепетал от осознания удела...
А я, губя мои стихи (и неплохие!),
с улыбкой нежной на агонию глядела.

...и никого не оставалось у причала,
когда толкнула легкий борт рука пустая,
когда я просто улыбалась и молчала
как тот фарфоровый болванчик из Китая...

Из цикла "Питеромания"