Морская

 Глубины бездонных просторов морских,
Хранители тайн и сокровищ,
Живущих по ныне преданий мирских,
Легенд пребывающих в дрёме.

 Рассказов про них бесчисленный сонм,
И много не стоят внимания,
Но есть один слух, он живёт до сих пор,
Он стоит повествования...

 Во времена когда солнечный свет,
Меркнул при виде дракона,
В ночных лесах, потерявших цвет,
Песнь пиксий лилась, фей народа.

 В широкополой шляпе старик,
В руке со странной клюкою,
Являл из себя не нищего вид,
А мага, владельца судьбою.

 Велики, могучи стоят города,
Оплоты князей и баронов,
Бесчисленны реки,огромны моря,
С живущим в пучине народом.

 И гладь вековую, морскую секут,
Суда различных народов,
Но преграждает торговый им путь,
Шлейф рифов, бегущих с восхода.

 Боятся тех мест как огня моряки,
И ходят с опаскою морем,
Девица была неописной красы,
Твердили кто чудом прошёл их.

 Глаза, говорят, зелены как листва,
Хитра как лиса али кошка,
Седы словно ночь зимой волоса,
Вмешался подвыпивший боцман.

 И хвост у ней рыбий, и жабры у ней,
Что карп морской в твоём блюде,
Ни на минуту не сможешь снести,
Тех песен что вяжут руки.

 И слухов таких необъятно число,
Во всех описанье подобно,
И где то есть правда, а где нет её,
Разборчив народ не особо.

 Наслушавшись речей и сказок таких,
Поэт молодой и способный,
Решил приоткрыть загадочный лик,
Ундины, живущей в тех водах.

 Нанялся в команду, оставив тепло,
Родного и милого дома,
Отплыл на восток, погрузившись в простор,
Спокойного, тихого моря.

 И вроде седмицу недель миновал,
Корабль их сбитый на совесть,
Но до сих пор не повстречал,
Той, что будоражит приморье.

 Досадой разбитый, унылый пиит,
Мерил шагом корму носовую,
Не сразу услышал что песня звучит,
Льёт светом, что луч в ночь глухую.

 И тут началось. Земля там земля,
Вы видите, слева по борту,
О райски сады. Там бочки вина,
Штурвал поворачивай к норду.

 На палубу высыпал весь экипаж,
Толкуться, никто не уходит,
Там девки нагие, набит ими пляж,
Вскричал лысый кок, прыгнув в воду.

 Кто песни орал, а кто танцевал,
Десятки ног ритмы выводят,
Не думал никто и не понимал,
Мираж тот желаньям их сроден.

 И падали люди как капли за борт,
Сливаясь с пеной морскою,
И только поэта не тронул морок,
В нём рифма бурлила рекою.

 И дивное диво предстало глазам,
Как будто накрыв пеленою,
На глади воды блик луны окружал,
Ту, кто событиям виною.

 Затихла толпа, повалился кто как,
Плеск волн не шумел под кормою,
Лишь голоса песнь еле слышна,
Чиста и прекрасна собою.

 А нимфа меж тем к кораблю подплыла,
Несли её бурные волны,
Взошла она на борт, желаньем горя,
Узнать, кто смог чары отторгнуть.

 Как звонко, задорно смеялась она,
Увидев поэта простого,
Ни мага, ни война, совсем ни кого,
Мальчишка ничейного рода.

 А бледный поэт не жив был не мёртв,
Красой её так очарован,
И рифмы витки, рисовали узор,
Пук слов затянувшихся сорван.

 Ты песни поёшь, я слов не слыхал,
Был сам удивлён своим тоном,
Я тут кое что для тебя написал,
Послушай, печали прогонит.

 И дико ей было слышать слова,
Сплетённые рифмованной формой,
И ненависть в воду сквозь пальцы ушла,
И вспомнило сердце природу.

 Предстала парню она на яву,
Такой, какой мир её создал,
Хрупкая в теле, красива лицом,
И волос цвет пены прибоя.

 Сбегают по телу ручьи серебра,
Нагой стан соблазном наполнен,
Пылают глаза как два огонька,
Изумрудной лазури взгляд полон.

 Чувственны губы еле дрожат,
Румянец щёки чуть тронул,
Нежна её кожа, что вешня роса,
Блестит жемчужиной в волнах.

 И с ласкою в голосе молвит она.
К поэту прижавшись к родному,
Ты тот кто мне нужен, нашла я тебя,
Любовь будет нашей звездою.

 И завихрился ветер в глазах,
Исчезли печальные воды,
В воздушном потоке влюблённых умчал,
Скрывая из виду море.

 А ближе к утру народ вспоминал,
Как будто с похмелья больного,
Парнишка нашь с нимфою вроде болтал,
А после их смыло волною.

 И сделали вывод один моряки,
Мозаикой собрали, как помнят,
Мол был паренёк, так, нелюдим,
Ан магиком был он способным.

 В миру же легенда такая была,
Чародей был, сил преисполнен,
Убил чудо юдо и сгинул сам,
Героя в веках будут помнить.

 Осело сказанье в народе и всё.
В спокойствии плещется море,
Но только истории их нет конца,
То было всего предисловье.

 Стихийный порыв, унёсший их прочь,
Растаял в забытой лагуне,
Где волны прибрежны чище слезы,
Песок словно пух бел в июне.

 Стихи он слагал про её красоту,
Что свет затмевает от солнца,
В ответ же она пела ему,
В блаженстве любовного чувства.

 Но счастье не дарит такого тепла,
Коль не испытал пред ним горя,
Исчезла как-то ночью она,
Прощай. Донёс шум прибоя.

 В ту ночь не на шутку гремела гроза,
О камни злость била волною,
Проклятьем народ морской дочь покарал,
Отступницей прозвало море.

 И было отныне ей суждено,
Бродить средь народа простого,
В печали сердце сгорело дотла,
Лишь углей осталось не много.

 Забыла она что была рождена,
Средь волн и морского простора,
Лишь только его в душе сберегла,
Лишь он был ей в жизни искрою.

 А бедный поэт потерявши её,
Утратил смысл рифм и их форму,
Отправился в путь, снова искать
Ту, кто был счастью виною.

 И бродят по сей день сердца вороша,
Пытаясь найти лишь родное,
Их души печальны, грусть а их глазах,
Кто знает, вдруг встретятся снова...