Анна Каренина

твороженная даль
морозила в зрачки,
сосновый горизонт
смеялся призлачно,
всезнающий брезент
черничной масти туч
укутывал в себя,
былинный луч,
и облизнулся сластью
его подвижник-ветер,
он чернокнижник-брат
косой наозабоченной
с плеча прошел луга,
отсчет дав в темноте.
сараев тленный крен,
пороги суть-домов
в покой перешагнутых
объевшейся канавой
рыбьих кишок кошкой,
- Карениной глаза стеклянно отрезали
винящие минуты
свистящего гудка
звенящие сервизной ложкою да-неты
о циферблат зеркал
тиски-морфоинеты,
в углу у рта газеты
Адамовый оскал
рукой с подножки паровозной доносился,
в преддушней предыдуще клубы пара
предбанником повисли,
за кофе с молоком
глаза ее прокисли
по щекам тормоза
с собаками завыли
и веновиноградная лоза
струила в полный зал
струила,
созвучная раздолью,
и засыпая, ныл
забрызганный вокзал,
в дыму угля
я вдруг ее искал,
а машинист маня,
смотрел четырехугольно
и беленил историю фонарно,
что мол… когда-то, да…
она вдруг здесь была…
- многоканальна память
стучит кайлом об рельс –
…она и влюблена…
…в нее и вроде бес…
…все страшные вокруг нее…
…как тот сосновый лес,
что призрачно смеркался
в ее зрачки прохладно пролезал…
Адамовый обветренный оскал…
и вдруг я проморгался
за машинистом, не узнавая, улыбался
мне беляшами нашпигованный туман,
и бабками, будто ровесницами Ани…
они вдруг также утверждали
что знали..знали…ее знали!
расшаркивали ввысь французскими словами,
надежды муть мою кормили,
кромсали сталь ее…
твердили и толкли
железо-бытиё-
куриное нытьё
и всё про всё…
Алло! Оле! Оле-Лукойе!
ведь это ж Бологое?
вселенские пути?
идти… идти… идти…
искать ее платформу,
и в машиниста облачившись форму,
Толстовского ай-ди
намылив роевой мочалкой
друг другу спины натереть
и под великой лавкой,
наблевавшись вдоволь
на снежном полустанке,
в ладонях белки
умереть

(2014)