Театралы

Любитель "Мальборо"
и "Кэмел",
ребят с Арбата
ценный кадр,
он много мифов
знал про Кремль,
легенд не меньше -
про театр...
Во дворике,
где Ломоносов,
слегка задумавшись,
сидит,
уставший
от моих вопросов,
он на "деревню"
не сердит!
Пока вопросы
не иссякли,
он мне
все глупости прощал
и на премьерные
спектакли
с собою взять
пообещал.
Мой друг
Геннадий Кулифеев,
как Мельпомены
верный мен,
знал всех
известных корифеев
московских
театральных сцен…
Где от души
аплодисменты –
на сантименты,
прочий вздор,
где русские
интеллигенты
ведут беспечный
вечный спор.
А я, сыгравший
Чука-Гека
в алтайском клубе
в девять лет,
в метро жду встречи,
где мне Генка
вручит
обещанный билет.
Прохладно
на «Филёвском парке»,
но пост покинуть
не могу:
всерьёз
мечтает о подарке
студент
журфака МГУ.
Мы с Генкой вместе
с абитуры –
москвич признал
сибиряка,
но чтоб добавить мне
культуры,
он маме позвонил
в ЦК.
В одноимённом там
отделе
она работает
давно,
курируя
на самом деле
балет, театр
и кино.
Мне после
деятельности клубной
открыты двери
в храм искусств…
Всю жизнь
Розалии Якубовне
признателен
за воспитанье чувств.
Ведь я тогда,
театра пленник,
мог за билет
и умереть,
чтоб вместе с Генкой
в «Современник»
сходить на «Чайку»
посмотреть.
С билетом этим
в куртке старой
я с другом смело
в зал иду,
где с нами
сам Аполлинарич
с Макаровой
в одном ряду!
На знаменитости
другие
смотрю я в профиль
и анфас...
Вся русская
драматургия -
трагикомедия
и фарс!
С Заречной
Треплев и Тригорин…
Но к Косте Нина
не придёт –
и разорвётся
треугольник,
и пуля в птицу,
попадёт.
И пьеса Чехова –
не мимо.
Ефремов –
режиссёр большой.
А на Таганке
был Любимов.
И с Григоровичем –
Большой.
Как Красс,
в прыжках летал Лиепа.
Высоцкий
Гамлета играл.
"Билетик есть?":
вопрос нелепый
народ у входа
задавал.
Сегодня Муза
без изъяна –
совсем
без нравственных оков…
Но где же вкус
Джигарханяна?
Где крики:
"Табаков каков!".