поэма брошенным и ушедшим

пролог.

Это письмо, всем ушедшим, но не позабывшим,
Это письмо всем бывшим друзьям (жаль, что бывшим).
Сочтите его вам посвященным на память,
Прочтите, но сухо. Мне больно вас снова ранить.

часть 1

Моя жизнь сегодня и жизнь, что мелькала вчера,
Как сестры-близняшки, но самого разного нрава,
И если вы скажете, странная, будете правы,
Ведь я и сама не могу различить, где игра.

Мне странно смотреть, как жизнь поменяла обличье,
Меня одевая в ужасно безвкусные платья,
Снимая с меня одеянье любви и приличия,
Стирала мою без того нехорошую память.

Мне странно сказать, что я вас позабыла нарочно,
Но что-то случилось, а я пробудилась холодной.
Быть может, два года назад, а может, и этой ночью,
Меня окрестили в забвения мрачного водах. (16 марта)

часть 2

Ну, здравствуй, мой друг, я пишу тебе снова стихи,
Друзья! Эти строки я вновь посвящаю всем вам,
Простите мои безразличия злые грехи,
Из совести ада спасите. Не в силах я выбраться сам.

Мне хочется вскрыть свою кожу и вытащить стыд,
Рыдать и слезами солёными лить себе в рану.
Мой друг, ты не знаешь, как сердце ночами болит,
Мой друг, я хотел бы уйти от себя, но пока слишком рано.

Мне нужно помучить свою изможденную плоть,
И так всю от скул до предплечий покрытых шрамами.
От глаз до колен сплошь колото-рваные,
A сердце мое распорола сплетения кость.

часть 3.

Я часто страдаю, но слезы - могильная тайна,
Они испаряются, след оставляя соленый.
И если бы встретил меня проходящий случайный,
То счёл бы меня в свою боль безответно влюбленной.

Однако вглядевшись в сиренево-синюю муть
Моей некрасивой и мрачно-печальной души,
Заметишь такую кричащую странную жуть,
Что вынешь свои приготовленные ножи.

И вынести это не каждый способен, поверь,
А мне моя боль - не уютный мурчащий кот,
А черный, безжалостный, хитрый, жестокий зверь,
Который когтями своими царапает мой живот.

Меня заставляет кричать он от боли на всех,
С глазами сверепыми руки свои распускать 
И самым родным и любимым бессовестно лгать.
И как мне отмыть от себя этот пакостный грех?

часть 4.

Мне стыдно себя раскрывать для близких, друзей,
Скрываю от вас я всегда своего некро-зверя,
А также шипящих и скользких нефритовых змей,
Их не расколоть, не убить. Ты поверь мне.

И если бы сил набралась, то ушла навсегда,
Возможно бы стала красивым печальным флейтистом.
Но так же чисты мои руки, без яда вода -
Нет смелости, сил для самоубийства.

часть 5

Ты, друг, не клейми меня словом плохим,
Я очень жалею о бывших своих деяниях.
А сердцу несносно тоскливо, что стало таким.
Моя жизнь - сплошное жестокое наказание.

И ржавые гвозди вставляет в сознание боль,
И голос ломает кричащей истерики стон,
Из слез в мои раны потоком струится соль.
Я б все отдала, чтобы это был просто сон.

Нельзя человеку так сильно, так сильно страдать,
Нельзя, понимаешь, терпеть муки совести вечно,
И утром и вечером каждого дня умирать -
Все это неправильно, скверно и бесчеловечно.

Сама извожу свое тело. Своими руками
Ломаю предплечья о камни, ладони о стены.
И плоть схороню за заброшенными домами,
С нетронутой кожей и целыми, целыми! венами.

Не трону себя - меня жизнь своим гнетом убьет,
Хотя, милый друг, и мои тут старания не тщетны.
Ты знаешь, как будто всем в мире раздали для счастья билеты,
А мой меня только в загробной жизни ждёт.

эпилог.

И это письмо, снова просьба прощения, друг,
И в принципе, мрачное, длинное оправдание
И это любимое слово в письме - 'страдание',
Надеюсь, оставит, покинув порочный извечный круг.

Расскаянный грех лишь тогда подлежит прощению,
Когда человек всех обиженных просит простить.

И это письмо - в неком смысле мое очищение,
Попытка оставить все в прошлом и дальше жить.