сезонное. весна. субботние опыты

иногда так просто.
субботнее утро я лежу в постели ещё полуслепая и смотрю в окно.
город приглушённый будто прикрутили звук до максимума.
весна захватывает город изнутри медленно как прекрасная болезнь.
и он ослаб
истончился до серости рентгеновского снимка настолько что просматривается насквозь.
что сквозь людей и здания просвечиваются самые тонкие и хрупкие кости самых дальних мостов.
скулы скупого и строгого рисунка от вечного недосыпания и извилистые улицы куда мысленно запускаешь пальцы.
коленные чашечки и кофейные чашки.
запястья и опасности и опечатки на узких женственных тротуарах.
клювы и ключицы и каблуки и флаги на кораблях и юбки и звон ключей в парадной когда прошедшей зимой поздно возвращался домой и казалось что не нужно ключа - чтобы открыть дверь достаточно этого ночного собачьего звона от которого одиночество чувствуется отчётливей.
а в лифте одиночество проникает до самой последней клеточки тела острое как индийская специя до блаженства.
ветхие перья вчерашних птиц и ветхие хлопоты вчерашних газет и красная чешуя тюльпанов у метро восстания по вечерам после того как цветочницы уже ушли - будто чистили красных рыб - и красные мини-куперы и тюбики красной помады как патроны в твоей комнате.
возможные губы и рыбаки в футболках с закатанными рукавами ещё не наступившего лета и тела.
гибкие очертания удочек в прозрачном как белое вино небе и ласточкин свист и роллеры на дворцовой подкручивают подшипники сидя на поребриках и летнее чувство рязъятого моста в животе.
недолговечная архитектура облаков и дрожащая архитектура листвы и проводов и музыки в чужих наушниках и неловкость будто случайно стал свидетелем чужого оргазма.
лёгкий прекрасный мусор бытия.
у меня есть одно занятие
ничего не делать но отражаться
в твоих подводных титаниковых витринах и тёмных очках.
за ночь ветер разъял город и развеял
и теперь мои глаза собирают частицы в произвольном порядке
утренний трамвай ковыляет звеня как джаз, катя перед собой цветное колесо ничейного зонтика.