30 глава

Приехал он в сопровождении
Иеромонаха одного.
Тот должен был его доставить.
И больше, в общем, ничего.

А настоятель принял хмуро.
По имени был Августин.
Был удивлен, что так спокоен
Батюшка в наказанье был.

Келию выделил для жизни
И послушание пришло:
Стеречь яблоки в саду местном,
Не помышляя в сердце зло.

С восьми и до восьми все время
Батюшка на природе был.
Яблоневый сад так прелестен.
Молитву в нем тогда творил.

А в Александро-Невской Лавре
Он был певцом и горевал,
Что клироса, служения в храме
Теперь он больше не видал.

Но этот яблоневый сад
Молитвы дал старческой сладость:
"Достойно есть", "Иисусова"
"Всемилостивая" осталась.

В общенье ограничен был:
Нет переписки, нет и встречи.
Кто окормляем был, грустил,
Что не услышат его речи.

Но духом своим он не пал,
А верил твердо: Бог поможет.
Хоть промысел его хранил,
Претерпевалось это сложно.

А вскоре братия сама
Встала за батюшку горою.
И написал ходатайство
Наместник собственной рукою.

Святейший все запреты снял,
Зная духовность Симеона.
И к радости всех написал,
Что тот служить уж может снова.

Шестьдесят первый год идет.
Пасха, митрополит приехал.
Иоанн Псковский новость о том
Сам Симеону и поведал.

Торжественно, в присутствии братии,
Он вывел батюшку в алтарь,
Где о решении Патриарха
Немедленно всем рассказал.

Назначил там служить с собою.
Затем включили в череду.
У раки святого Корнилия
Молился всю неделю ту.

Затем на клиросе он пел.
Утром и вечером на службах.
И это было как раз то,
Что в это время ему нужно.

Потом соборовал больных,
Отчитывал сам бесноватых.
И вошел в жизнь монастыря,
И стал служить там, как когда-то.