Я найду тебя снова...

Я найду тебя снова, как только пробьет час,
и никто не посмеет опять разлучить нас.
Ты наденешь очки и посмотришь вперед с улыбкой.
Как тебя отыскать - и вернуться домой вновь?
Кем мы стали с тобой, почему на цветах - кровь?
Твое имя звучит мимолетно и очень зыбко.

Я чужими ушами ловлю незнакомый звук:
то ли крик, то ли стон, а быть может - вообще стук;
я чужими ногами иду по траве и камню.
И подобные особи - вот они, сотен пять,
собрались почему-то и молча стоят в ряд,
принимая враждебность обычных людей, как данность.

Эти люди для них - бестолковая мошкара,
продолжают бороться, не глядя на сотни ран,
продолжают зачем-то отважно сопротивляться.
И меня восхищает их искреннее "вперед!",
их красивый и плавный, природный почти, полет,
их попытки совсем разучиться меня бояться.

Есть стена - и ее высоту мне не одолеть,
ни за что никогда не подняться и не взлететь,
но я знаю - ты там, до тебя бесконечно близко.
И во всем этом ужасе ты - человек, а я -
лишь одна из убийц, что ни слова не говорят,
что над верной погибелью - тонкая грань, - зависли.

Я-то знаю - ты там, и стучу по стене рукой:
выходи, я хочу повидаться хоть раз с тобой,
выходи и прими меня - ты обещал, ты помнишь?..
Я стучу по стене, и доносится тихий рык,
меня будто бы просят оставить и прекратить,
не считаясь с моим одиночеством - и любовью.

Я-то знаю - ты там, и хочу протянуть ладонь,
даже если ее посчитают большой бедой,
даже если я съем тебя... нет, не смогу, не стану!..
И подобные особи - сотнями у ворот,
словно кто-то позволит им переступить порог,
будто кто-то их примет, как мы - принимая данность.

И снега, и дожди, и жара моих долгих лет,
и рассеянный лунный, губительный телу свет,
и метели, и холод, и грозы - огнями молний...
Я-то знаю - ты там, и стою под глухой стеной,
и зимой, и звенящей весельем синиц весной,
и теперь мне действительно стало почти не больно.