Лес Роя

Она ходит по дорогим торговым галереям в несколько этажей, обрамленным золотыми узорами, ступая своими изящными ножками по мраморному, до блеска начищенному полу, скупая (нет, сама она не скупая) всякие диковинные вещицы, безделицы, украшения, одежду, обувь, платки, шляпки, ткани со всего света, сделанные именитыми мастерами своего дела на лучших фабриках и заводах мира, на ярлыках которых обозначены модные бренды и марки.

Я хожу по темным и сырым, бедным торговым лавкам в трущобах, не ступая, а шаркая своими огрубевшими и тяжелыми ногами по кривым ухабистым дорожкам, скупая (сам я скуп, потому что не богат) всякие неприметные вещицы со всего света, сделанные трясущимися руками нищих мастеров на развалах, едва освещаемых солнцем, где в тёмное время суток лампа или свеча, или фонарь - это роскошь.

Она ездит в самых модных и красивых каретах, запряженных лучшими жеребцами.

Я только хожу. Порой бегаю.

Она живет в красивом, белом особняке в несколько этажей, окруженном кованной изгородью, в котором с нею живут: повар, прислуга, конюх, садовник и прочие "домовые".

Я живу на окраине города, у линии леса, в своем маленьком домике из дерева, имея радостью лишь небольшую печь, которая меня спасает в холодное время года.

Она ходит по картинным галереям, выставкам, музеям, ресторанам, театрам в то время, как я хожу по лесу в поисках дров, некоторой пищи и материала для деревянных поделок.

Однажды мы встретились с нею лицом к лицу в моем лесу, неподалеку от места, где я живу. Она сидит верхом на черном и сильном скакуне, держа в одной руке хлыст, а в другой ружье. Я стою пред нею с посохом, который сам выстругал. Она была на охоте с друзьями, а мне было охота только есть и пить, с собою я не имел даже воды. Так мы и познакомились.

Ее зовут Альберта. Если рой мух или пчёл - это про меня. Если рой женщин - это не про меня. Но мое имя Рой. Естественно, она приняла меня за бедняка. Естественно, я таким и был. С той поры она все чаще стала звать друзей на охоту, чем немало их удивляла, но была непреклонна: "хочу на охоту." И они ехали. И каждый раз в мой лес. Лес Роя. Так она сама назвала наше место свиданий. Свидания проходили только под надзором деревьев, красивой природы, нас окружавшей. Потому что Альберта оставляла своих друзей насколько хватало зрения, чтобы ее не видели и во всю прыть скакала ко мне. Любовь, - скажете вы. Скорее да, чем нет. Но еще скорее - платоническая, потому что никогда за время нашей связи мы не делали ничего более, чем просто человеческие объятия двух соскучившихся друг по другу друзей. Она была первой моей женщиной в духовных измерениях. А я духовно был первым ее мужчиной. Мы причастились к тайне наших встреч. Так никто и никогда и не узнал о нашем платоническом романе, никто, кроме леса. Я даже не водил ее в свой домик. Хотя показывал его издалека. Мы оба чувствовали, что не стоит ей туда быть вхожей. Точно также, как мне не стоило быть вхожим в ее шикарный дом и ее шикарную жизнь. Но беседы наши были обо всем на свете. Она многое открыла о себе, на что я ответил ей тем же. Все началось и кончилось в "лесу Роя".

Просто однажды она больше не прискакала ко мне на своем вороном коне. Я до сих пор не знаю причину ее исчезновения, причину приостановки охоты у меня в лесу, причину ее молчания. Но Альберта всегда живет в моем сердце - красивой, воинственной охотницей, которую постигла странная и случайная участь: быть сердечно плененной на четыре месяца неким бедняком, живущим на окраине города, около леса, человеком, который был также пленен ею.

7.09.17.