Стёклышки из детства. Костер одной левой и камешки

-Тань, Марусь, свеклу полоть со мной поедете в поле? - позвала мать, процеживая молоко по расставленным на лавке глиняным горшкам с щироким горлышком. Маруся повернулась на другой бок и сонно протянула: «Не-аа».
-Ладно, домовничать останешься, - сказала мать.
–Все знашь, чо делать-то дома надо?
-Знаю, мам. Гусей отогнать, капусту и огурцы полить, половики выхлопать и помыть полы в избе. И отвернулась к стене, продолжая спать, как будто и не разговаривала только что.
-За калиткой следи. Подружки твои - того и гляди открыту оставят.
А я уже и собралась. Поздоровалась в огороде с лупастыми вьюнками, сорвала пупырчатых и прохладных огурцов, завернула пирожков со щавлем и налила в бутылку молока.
Спать –то и мне хотелось, не только Марусе, но когда тяпаешь эти, до горизонта тянущиеся рядки свеклы, столько сокровищ из земли выворачиваешь, что и за все лето в своем огороде не собрать. Камешки с переливчатым узором, в крапинку и полоску, осколки расписной фарфоровой и загадочно матовой стеклянной посуды попадались такие, что аж дух захватывало. Как проспать такое богатство? У меня на завалинке в горшке с трещинкой уж столько осколочков чудесных хранится, что смотреть-не пересмотреть.
С конца улицы Самарки уже доносились песни. Они подпрыгивали с машиной, и повернули вместе с ней на улицу Лаптевку.
Я обеспокоенно глянула на мать.
- Ничо, Тань. Арина велит тама маленько погодить. Успем.
Мы уже шагали мимо высоченного и кряжистого тополя, который был хозяином нашего проулка. Вот и Лаптевка.
Меня пропустили на первую лавку, позади кабины. Здесь ветер в лицо, а из кабины слышен голос шофера, подпевающего девкам из кузова. Весело ехать в поющей машине. Жалко, что недалеко. Вот уже выгружают тяпки, а шофер куражится, принимая девчат из кузова, на миг придерживая каждую, больше, чем надо.
Мы с матерью не пропалываем свёклу, мы сахар зарабатываем. Так сказала мать. Я стараюсь, но очень скоро она уже чуть виднеется впереди всех. И так всегда. Если уж мать что делает, то ей надо, чтобы лучше всех.
Для камешков-стекляшек у меня и сумка на поясе привязана. Не терпится матери похвастаться находками.
Покажу, когда она уже по второму рядку будет возвращаться и со мной сравняется. Дед Дзюба подвезет бочку с колыхающейся в ней студеной водой. К «передовикам», уважительно, прямо к рядку. Потом поставит бочку посреди поля, где тропа проходит.
Всем так легче полоть длинные лопушистые рядки свеклы. Идем с тяпкой сначала до бочки, а потом - от бочки до околка.
Солнце уже поднялось над березами на дальнем краю поля. Скоро будем обедать. Я добираюсь до края и падаю в прохладу свисающих березовых веток. Вот и мать уже третий рядок прошла, «догнала» меня и мы вместе лежим в прохладной траве. Подъехал дед Дзюба, с бородой и бочкой. Привез и наши сумки с едой. Вот и другие пропольщики торопятся в березовую тень.
Расстилаю старенькую скатерку на полянку, и - вот он стол: с пирогами, лепешками, с горками вареных яиц и молодых огурцов. А тетка Дуня не поленилась щербу привезти. Хлебаем ее, холодную, укропную, с кусочками вкусных карасей.
Я делюсь с кузнечиком своими находками и вкусными тетки Ариниными пирожками с грибами обабками. Стёклышки ему больше понравились – долго что-то стрекотал по - своему.
-И не чижоло те,Тань, эти каменюки за собой таскать, давай у деда Дзюбы на телеге оставим? - спрашивает тетка Арина.
Я не отвечаю, только попрочнее привязываю сумочку на пояс. Как не понимают: а если выпадут с телеги-то?
Тетка Арина заводит песню. Бабы подхватывают не враз. Притихли. Чисто и высоко голос Арины поднимается из берез в небо. Поют задушевно. Вот и отдохнули.
Иду по ряду в обратную сторону. Печет солнце, и все не торопится с небес спускаться. Мать прошла свои и уже идет по моему рядку, мне навстречу.
-Ничо, Тань, щас скупнемся в Томском озере и сразу станет легче.
Едем назад. У баб песни не кончились, как будто и не устали. Шофер, дразня девок, уже проезжает мимо озера, как будто остановиться и не собирается. Девки молотят, что силы есть, по шоферской кабине. Останавливаемся. Озеро морщится от криков заполошных девок, но всех принимает в свою парную глубь.
- Коровы уж скоро придут домой, девки - окликает погодя шофер и все с неохотой выбираются из Томского. Мать в кузове заворачивает меня подолом, не давая пройти на первую, с ветерком, лавку.
Корова Марсана уже дома. Отец с Самарки пригнал. Он любит и провожать ее в стадо, и встречать. Пока стадо допылит с конца улицы Самарки до нашего проулка, отец уж пяток побасёнок своих расскажет, бабы и насмеются, и новостями плотавскими успеют поделиться. И имя космическое корове , тоже отец придумал. Мать ругалась:
-Бабы кличут - кто Красулю, кто Марту, а я выкликаю из стада Марсану. Выдумляешь!
Маруся полила огород и ушла с подружками в клуб. Корова посмотрела на меня фиолетовыми, и, правда, космическими глазами, и равнодушно отвела взгляд, почесываясь о прясло. Мать процедила молоко, как и утром, в горшки и опустила в погреб. Потом соберет сверху сливки и сделает из молока творог. Сепаратор у соседей Баскаковых пока неисправен.
Поужинали. Хозяйка бы уже и месту рада, да отец уже не один раз испытующе взглядывал на неё.
-Тётка Арина говорила, что сёдни Будулая в клубе казать будут,- взглянув на отца, не утерпела я сказать матери. Фильм «Цыган» был у матери любимый. Отец благодарно глянул на меня. Пойдут смотреть «картину».
Летние вечера длинные. Взрослые - в клуб, а мы –айда на поляну!
Вчера нам мальчишки пообещали костер, который зажгут от подошвы. Всей оравой пошли на поляну за деревней, где по весне вперед всего тает и подсыхает. Когда кругом еще ручьи и лужи, мы там играем в лапту и вышибалы.
Разводить костер –любимое занятие наших мальчишек. Хотя и мы, младшие девчонки, любим у него слушать всякие страшные истории. Потом, правда упрашиваем мальчишек проводить нас по проулку, мимо замершего, черного и клыкастого тополя. До нашей улицы.
И вот сегодня Сашка должен был нам поджечь костер подошвой своих сандалий.
- Одной левой!
Сандалии его мы видели и раньше. Сандалии, как сандалии. Как у всех. С дырочками и перекладинкой впереди.
На костер мигом натаскали сухих веток из рощи. Приготовили и картошку. Из горячей золы выкатить ее, разломить, присолить, и обжигаясь и пачкаясь, выедать из черной копоти это ароматное желтоватое нутро -вкуснее ничего и не бывает! И пусть рты и щеки чумазы, картошку съедаем подчистую. Но это - потом. А сейчас ждем: зажжет ли Сашка костер «одной левой», как обещал?
Все коробки спичек из карманов пацанов Сашка собрал на платок.
– А это ещё зачем? – спросили мы.
- Для чистоты эксперимента-загадочно ответил Сашка. И мы ждем: ага, как же, костер прям вспыхнет без спичек!
Но одна спичка, оказывается, все-таки нужна. Вот только загорелась она не от коробка, а от Сашкиной сандалии. Левой. Он, нарочно замедляя действия, поднес спичку и - чиркнул. Как об коробок. Береста в костре сразу вспыхнула и начала корчиться. Не обманул Сашка. Зажег. Как и обещал. Одной левой.
Картошка в золе исходила запахом. С измазанными носами и щеками, мы хохотали и бегали друг за дружкой вокруг костра, пока Сашка не крикнул:
-Тиха-а! Кончилось кино.
Это он услышал, что родители идут из клуба и всем пора домой. После костра темнота была особенно чернильной и густой. Закрыв глаза от страха, все равно ничего не видать, взявшись за руки, промчались мы с Танькой по проулку.
Кое-как умывшись, я рухнула в кровать и уже не слышала, как пришли родители из клуба, как мать вытирала от сажи мое ухо.
Долго мальчишки нам не выдавали свой костровой секрет. Да мы их застукали. За подготовкой.
Подсмотрели, как Сашка взял фильтр от сигареты, положил его на торец подошвы, поджег. Мальчишки терпеливо ждали, когда он немного расплавится. Сашка резко приложил коробок коричневой стороной к расплавленному фильтру. Потом просто приклеил эту шершавую «зажигалку» к сандалию.
-Вот, "коробок" всегда при себе!-продемонстрировал Сашка. И заругался:
-Ну, пусть только сеструха опять отскребет от подошвы, когда обувь на крылечке мыть будет!
Не стали мы с Танькой, сестрой Сашки, выдавать себя, что сидим за плетеным тыном. И - все видим, и все слышим. Только, когда очередной «фокусник» разжигал костер «одной левой», мы с Танькой ухмылялись потихоньку. Пусть. Все имеют свои секреты. Как мы - свои стёклышки-камешки.
Завтра Маруся поедет на свёклу. А я буду девчонкам хвастаться своими новыми богатствами.