И снова вижу город

Глава 1
На высоте замерзших птиц явился незнакомец,
Долго он ходил, смотря в далекий город,
Что был похож на домино.
Казалось, пальцем можно бы пробить в нем дно,
Но это в планы не входило.
С этим надо подождать еще.
Быть может, год, быть может, два,
А пока все лишь слова.

От них меня тошнит, пока.

И вот он тут. Стоит.
Спустился свысока.
Его небрежный грязный вид
Загубит даже лесника,
Что резал ночью кабана.

Он мне противен. Лишь пока.

Возможно, пригодится этот мерзкий скользкий тип
Кому-нибудь из нас.
Хороший собеседник – он молчит,
Лишь слушает слова, затем скользит,
Скрывается в закат лишь в поздний час.

Опять.

Идет с лицом и без лица,
Как будто хочет он ограбить паренька,
Что позабыл родную матерь и отца,
Попробуй, засветись. Он не забудет подлеца.

Начнем с конца.

Я тот самый мирный житель, что пробыл тут и там,
Что хочет быть со всеми сразу и один,
Смотреть издалека, а, может быть, вблизи,
На лица тех, что бросили меня во тьму,
За то, что я не их слуга и не возил
Их жирные бока.

Ну, что ж, пока!

Тьма давила на меня исподтишка,
Но я не сдался силам зла, хоть и ослаб,
Кровавый след оставил там, где нет тебя.
Ты не увидишь горе мертвеца,
Ведь он воскрес!

Как жаль, что это был не я.

С перекошенным лицом хожу по улице отцов
Советов нерушимых революций.
Один из них с насмешкой смотрит на меня,
Ладонью тыча свысока,
Мораль читает, словно он Конфуций.

Простите, я не хочу обид.

Меня давно постигла мысль о свободе,
Но ее забрали сразу же на входе,
Ведь так нельзя, а вдруг она с Востока?
Я просил и умолял, оставьте хоть немного,
Хотя бы лишь головку.

Но нет. Ее забрали для себя.

Без мыслей задних и передних
Все стою напротив церкви,
Хотел бы помолиться я,
Да только жаль, что нет коня.

Сейчас бы пригодился.

Хоть я не помолился, но смог и веру закрепить,
Что в этом городе не жить.
Такому простаку я дам путевку в ту страну,
Где все гниют под гнетом капитала.

Простите, но я еще здесь постою.

Глава 2
Пою, смеюсь, ликую от восторга,
Ведь вернулся в дом родной,
Который я люблю порой,
А иногда и ненавижу этот старый хлам,
Что сыпется с порога, ведя себя как хам,
Встречает и без хлеба, и без соли.

Но я прощаю весь бедлам.

Цель моя вся такова, что я пришел один сюда
С подарком маленьким, но милым.
В нем скрыты фрукты, и цветы,
И неподдельные усы святого Вожака,
Что направил вас сюда, как и меня,
На отдых силой.

Отдыхаем до утра!

Под дулом пистолета солнце быстренько присело,
Чтоб не мешать народу спать.
Но смущает всех тот факт,
Что какой-то там чужак
Стоит с оружием наперевес напротив солнца.

Похоже, новенький пришел нас охранять.

– Открыть оконце! Встать всем в ряд!
Поступил приказ от красного царя
Всех направить на любимую работу!
Нам нужен ваш горячий пот,
Чтобы греть замерзший лоб того,
Чье имя мы, конечно, не откроем.

– А вас я попрошу остаться, сударь.

– Скажите нам как есть, милок,
Зачем вы сделали плевок
На поле битвы, где сражался неизвестный?
Вы что, не цените страну? И всех, кто пал? И кто в бою?
Быть может, вас направить к нам на площадь?

Как славно, что я нашел здесь лошадь.

После сделки деловой я пришел опять домой
Для раздумий о попытках восклицаний.
Как донести до глаз того, кто создал это домино,
Что все пошло не так, как надо?

Мне что, опять переться на эстраду?

А я ведь слаб, совсем без сил,
Слишком рано заявился в этот свет,
Ведь я не мил ни им, ни даже самому себе,
Мне срочно нужно выйти из кулис
На сцену бедных.

Эй, товарищи, я первый!

Деревянные дома меня согреют,
Так как дерево горит,
Но не спичка создает здесь лоскуты огня,
А вечность, где царит лишь мрак,
Искра спасет от помутнений,
У людей отняли шанс.
Я подарю им всем огнива.

Но не сейчас.

Погас последний столб,
Не ждать чудес ни вам, ни мне.
Кто здесь воскрес? Кто умер милым?
Ответы не услышать нам без спецприема
Вы не найдете, ведь не нашли и дома,
Куда вас звал тот голос сиплый
Женщины немолодой.

Пора закончить поиск смысла!

Глава 3
Людей собрать в толпу непросто,
Поэтому я сам весь облик создаю,
Как не один иду на страшную волну,
Что накроет всех без затруднений.

Сегодня понедельник!

Милый свет прошелся по бульварам,
Зовя людей на свой же пост,
Без лишних слов, он просто смог
Завлечь любого вглубь борозд.
Он молодец! Ему дают награду
«Заслуженный боец».

Какая милость.

Я люблю свою деревню, хоть она в грязи,
Как не погляди, а есть в ней что-то.
То, что тянет встать с народом
Вдоль стены с улыбкой глупой.

Меня вы провели.

Я готов признать нелепость плана,
В нем много всяческих провалов,
Но кто сказал, что писал его не пьяный?
Тот самый, который заявлял вам правду,
Зовя идти на смертный бой?

В бой, товарищ! Пой!

Зачем совать меня в наряд?
У меня своя одежда есть,
Я могу сам надеть ее без вас.
Отстаньте, тесть!
Я не виноват, что ваша дочь ушла
Со мной в тот мрачный лес.
Она сама ждала чудес,
Услышав пламенную речь.

У Вас осталась только честь!

На дороге куча ямок, маленьких, пока,
В одной из них застрял упрямо ботинок юного стрелка,
Который целился в машину высшего чина,
Чья зарплата не имела четкого конца.
Попал он прямо мимо возле колеса,
Его кисло-сладка мина смотрела вдоволь никуда.

Как жаль бойца!

Я предложу ему попытку отомстить за все,
Его плачевная улыбка приобретет свой яркий тон,
Вся толпа пойдет за ним, издавая звон!
Верхушка наивысшей лиги плачет в унисон!
Стрелок из маленькой квартирки прогоняет вора вон.

Какой чудесный снится сон!

Дьявол появился рано на святое торжество,
Его услуги на дом нам помогут, но потом.
Он не нужен для удара, хватит кулаков.
Нам нужна сплоченность стаи, маленьких людей,
Идущих вдоль дороги спирта, не боясь сгореть.

Мы свободны без регалий!

Нас не ждали. Подождут. Лишь потуже тянем жгут.

Глава 4
Тишь да гладь мне вспоминаться стали каждый раз,
Когда иду ложиться спать я в общую кровать.
То время без шумов и громких криков с преисподней.
Я был так юн и глуп, все думал о просторе мысли, мирном взоре.

Они узнали о свободе...

Здесь мир устроен очень просто, без воды зловоний,
Ты либо наш или не наш, возможно, голый.
Решать тебе, мой милый друг, и я ведь так решал.
Меня явили на ковер, чтоб свой ответ им тут же дал,
Выгнать или помнить?

Недолго голос мой звучал...

Она стояла и смотрела, душу свою мяв,
Страдала! Но улыбку сохранять пыталась,
Чтоб не сделать хуже и себе, и всем,
Кто связан плотно с нею.
Поклялась! Остаться лишь со мною до конца.
Но приговор предусмотрел и это.
Нога отправила в подвал любовь и веру.

Тогда я встретил тьму и бремя...

Лицо окрасилось в цвета «ни тот ни этот»,
Нет четкой роли у пловца, его несет теченье,
С ним считаться глупо, братцы, он без смыслов четких,
Ни тут, ни там, нигде не нужен,
Не будем мучить наши души,
Позабудем беглеца.

И все с конца, и все с конца...

Треугольник черный, а белый вслед за ним
Сияет, но не слишком громко,
Чтоб не пугать, не делать больно
Слабым духом и безвольным.
Загадка скрыта, но без сути,
Плывет моряк на дряхлом судне,
Мечтая утонуть в пучине моря.

Таким был я, и дальше буду...

Наверное, я захожу куда-то слишком далеко,
Рискую потеряться в пучине собственных желаний,
Как Садко, я погрузился вглубь
К Царице на свиданье.
Возможно, музыка моя недолго прозвучит,
И кто-то скажет: «Это горе для ушей моих».
Понять не в силах последствий от поступков,
Карьера пустится по кругу
В водоворот протухших вод.

Поздно полагаться лишь на задний ход.

Не отвертеться от вершины среза,
Но выход есть из сети Сета,
Устрою суд на смуте Зевса!
Гора падет на плечи лжи,
А Гор почтенье в очи ввяжет.
Ведь я жив! И жизнь моя страша.

Не нужно мстить, ведь месть одна!

Направлю слабость против силы,
Разорвав красивый шарм.
Воздушный шар взлетит под землю,
Сгорит в огне, утонет в тине,
Забрав с собой весь старый хлам.
Людям будет, что понять из акта века,
Выйдя на пустой асфальт.

Теперь все мирно могут спать.

Глава 5
Спустя четыре дня готовки идеального прорыва
Вышел ежик из тумана со словами: «Психам вира»,
Вынул ножик из кармана и с улыбкой криво скрытой
Вдруг набросился на стадо, что прошло тут рядом мимо.
Посмотрели удивленно на такой смешной конфуз,
Ежик пьяный, некрасивый, резал воздух, как арбуз.

Довольно странное начало.

Полагаться стало мне приятно на этих молодых орлов,
Их юный светлый ум еще не до конца протух
В дыме тлеющих обид довольных лыб из старшинства.
Настала их пора сжигать мосты!
Так, по логике лентяев, происходит смена власти:
Один убил, другой восстал, ответил и погиб,
А затем толпа сотрет в стиральный порошок,
Кинув на прогиб того, кто начал драку.

Это действо вызывает лишь смешок!

Отбросим мысли, те нелепы для нашего похода,
Всем снять кресты! Мы с вами не в Европе
Старого расклада.
Мы с вами в мире ярком и бесстрастном,
Где всего лишь поселился маленький туман.
Нам не нужно бойни, он сможет уйти сам.
Он рассеется без травм.

Сложите все орудья.

Друзья! Мне нужно вам сказать другую правду,
Я не могу смотреть на драку пьяных,
Уберите этих алкашей, они мешают!
Успокойте их и встаньте вместе с ними
В нашу стаю.

Мне нужно всем сказать...

Цель моя вся такова, что я пришел один сюда
Без вас.
Я понял, что усы и фрукты глупо выбранный продукт
Конфликта слуг и их подруг.
Нельзя идти по тем же граблям,
Представляя очень жадно светлый поцелуй
В наш лоб.
Да, я не смог, никто не смог.
Жизнь – тяжелая тематика для обсуждений,
Она трудна для взрослых и даже детям
Трудно осознать всю тягость.
В ваших буднях есть тепло и радость,
А есть и грусть, и слякоть.
Важен факт, что вы живете,
Важен факт, что вы умрете...
Вам не нужно погибать так глупо,
Идя за каким-то смутным троллем.
Вы сами в силах изменять, вас много,
Вы не стадо – вы короны!
Вам решать, как жить, как умирать,
Не нужно слушать одного меня,
Прислушайтесь друг к другу!
Моя проблема, лишь моя,
Я один, я не семья...

Простите, если вас расстроил...

Сегодня утром я увидел странную картину,
Кто знает, может, то, что будет скоро,
Приведет к глобальному разрыву
Строя, логики и вздора?
Возможно, начнется перестройка,
Неожиданно для Трои будет сделан конь из гноя,
Чей сладкий вкус зальется кровью?

А нужно ли оно?

Нет, друзья, так не по плану,
Это лишь занизит планку вашу и мою.
Не будем начинать войну.
Давайте сделаем вот так:
Я иду один лишь в храм помолиться за покой,
Ваш конь, мой милый фермер, очень пригодится,
Затем беру огромный метр, измеряя ширину штанины
Главного врага, спасибо, архитектор,
Составляю несколько отчетов о его крутой карьере,
Слава вам, их секретарь.
Соберем на них всех дело, благо есть здесь полицай,
И отправимся мы смело, по закону человека,
Вешать новый календарь, где красным будет блистать дата
«День победы над вандалом».
Мирно жили, мирно скажем:
«Вам здесь жизни не найти».

Лишь бы не было войны...

Глава 6
Утихомирив весь накал, пришел я на покои
Великого царя чревоугодий.
Он был пьян и спал, словно бы кабан,
В которого стреляли наповал два друга,
Ничего не взяв взамен в свой крематорий.

Настолько сильно он был пьян.

Я разбудил его хлопком о мокрую лодыжку
Сковородкой с раскаленным днищем.
Он взвыл, как бес под светом рая,
Просил воды из кубка, чтоб до края,
И грохнулся на пол, сломав одно свое ребро.

Какой растяпа.

Протерев глаза от грязи, потерев себе все мазью,
Оглядел он лик творца его мучений.
– Сегодня понедельник? – спросил меня спросонья.
– Нет, – ответил я, – сегодня вторник.
– Но ведь вторник – выходной, – сказал царь с хрипотцой.
– Скоро каждый день для вас – будет словно праздник!
– А почему?
– А потому.

На этом я закончил диалог.

Покинул милые палаты из бронзы, золота и ваты,
Спустился быстро по ступеням, какое было приключенье!
Залез в такси, откинув кресло,
Попросил включить оркестр,
Посмотрел в окно с причудой,
Обошлось хоть без прелюдий
Получил я все на блюде!

Будет славным этот день!

Люди светятся от счастья, улыбку каждый натянул,
Это неспроста, мой друг, это план отмены мук.
Царю невыгодно гулять, когда народ доволен,
Никто не хочет угрожать, никто не кинул бомбу.
Слишком все спокойно, и тишина лишь враг ему,
Он срочно хочет на войну, он хочет от других страданий,
Возможно, на спине расположился конденсатор
Накопления недуг людей вокруг.

Скоро близится разрядка!

Утром всем нужна зарядка для профилактики застоя,
Размяли шею, руки, ноги и двинулись к покоям
Для демонстрации царю, какая есть же воля
У детей и стариков большого строя!
Вот пример для подражанья, это вам не деньги!
У царя давно упал стимул встать с постели!
Лучше полежать часок, как и все тюлени!

Как же много властной лени!

Видно было по лицу, что царю немного стало плоховато,
Испугало наблюденье за каким-то странным стадом,
Что работать не хотело, а крутило лихо телом,
Говоря слова позора, не отводя простого взора,
Взор такой, как будто смотрят на отходы
Человеческого вздора.

Вроде мирно, но так грозно!

Не вынесла душа Дабога дерзких и красивых слов,
Он просил: «Ну, ради Бога! Прекратите этот ор!»,
Но душа людей сильнее, чем его лишь баритон,
Закричали дружно эхом, повторив его же стон.
Царю все это надоело, попросил устроить дело
На всех, кто вышел в час незваный,
Чтобы не было пощады для любого сопляка,
Чтобы мирно в мире стало без противной биомассы.

Пора идти всем на покой!

Полицай царя все понял и быстро сел за протоколы,
Наводить на всех он стал.
Но спустя три сотни дела, вдруг запахло все горелым.
То ли принтер поломался, то ли это ожог пальцев,
А возможно кто-то кинул бутылку с надписью «Монарху»,
В общем, все пошло не так, не по принятому плану.

Разгорелся здесь пожар, а я не ждал.

Глава 7
Горящая спичка летела на сено мирного поля,
Люди смотрели на бурю в ватных покоях,
Слушали крики и вопли в час комендантский,
Чуяли вонь от обмана, но запах свободы.
Кто же поджог и разрушил законы?

Люди вопрос не успели понять.

Паника хватом всех цепким взяла под контролем,
Большая волна набрала обороты среди непокорных,
Толпа побежала в остаток палат, дабы успеть забрать арсенал
Царского дома.

Один лишь я удивленно стоял.

В попытке увидеть зачинщика травли
Вдруг очутился в заезженной глади, со старыми пнями.
Почувствовал запах пота и гари,
Ужаснейший запах, ужаснейшей твари.

Я встретил хозяина жизненной травли.

Вспомнился тут же летний денек,
Когда привели меня к высшему классу,
Сучив мне паек и скорчив гримасу,
Всем видом сказали, что я не опасен.
Тогда мне казалось, что путь мой закончен,
Счастье откроет мне свои очи,
Стану таким же богатым и светлым,
Но спустился с горы в темное время.

Опять вспоминаю начало вселенной.

Нога придавила хлипкое тело к траве,
Дышать тяжелее становится мне,
Мысли мерцают в большой голове,
Вспоминаю детали далеких тех лет.

Актуальный момент.

Я встал на колени пред ликом святого,
Тогда царь казался вовсе не голым с короной,
А даже веселой и приличной особой.
Его белая морда так ярко светилась,
Что глаза загорались желанием выпить.

Маска царя хорошо сохранилась.

Легкой походкой приблизился скромный,
В руках у него лежал белый свет,
Который предписан был только лишь мне,
В качестве главной печати в семье.
Я должен был стать законным для них,
Для нее, для всех,
Но царь решил послушать свой смех.

Меня обманули.

На лице у себя я почувствовал свет,
А также кулак с печаткой красивой,
Лицом оказался в грязном гудроне,
Царь засмеялся будто бы в хоре,
Позвал добивать мое тело простое.

Да кого он позвал!

Не человек, скорее скотина,
Огромной дубиной он вдарил мне сильно,
В глазах потемнело, застучали виски,
Не мог я и думать о нежной любви.
Животное массой как стадо слонов
Ногами топтало кости на шее,
Свет приобрел здесь кучу тонов,
Но самые видные – черный и белый.

Мне не отмыться от этого вздора.

И вот он опять, с чувством и с толком
Ко мне наклонился, всмотрелся в окрас.
И убедился, что больше никто не имеет
Такой отвратительный, жалкий контраст,
Черный на белом, а белый под черным.

У него появился отличнейший шанс закончить работу.

Снова та грязь, неприятное чувство,
Обычный бандит делает трупа из лишнего зуба
Системы без лишних и четкого строя.
Дайте покоя! Утихомирьте пса без призора!

Властная сила разбила любого.

Глава 8
Мне никто не рассказывал сказки о добрых словах,
О людях, бегущих вперед, не смотрящих назад,
О светлой любви, без пошлятины вечно орущей,
Я придумывал сам и верил, что все это суще.

Как вам такого типа рассказ?
***
И снова вижу город,
Бледный мрачный ворон
Пытался улететь,
Но вернулся из-за корма.

– Подайте, люди, корма!-
Кричит уставший ворон,
Но люди не готовы,
Отдать последний корм.

– Нам корма слишком мало,
С детьми едим отраву,
А с вороном подавно
Делиться не хотим.

А ворон все страдает,
Злится и рыдает,
Не может он наесться,
Не может он летать.

Мы с вороном похожи,
Мы также с ним не можем,
Добиться состраданья
От душ огромных масс.

И снова вижу город,
Бледный мрачный ворон
Лежит под древом темным,
Приняв свою же смерть.
***
Скажете «Грустно»? Отвечу лишь «Нет».

Жестокая правда скрываться устала под призмой скандала,
Много шуток отрадных, полных сарказма, как черная мамба,
Впились в руку остатка адекватного такта,
Вливая полный объем сильного яда высшего ранга
До остановки вселенских масштабов
Человеческих взглядов.

Это смерть, господа, птицы от рака!

Что наблюдаю? Разве борьбу?
Нет! Я наблюдаю последние вздохи
Врага своего, лежащего в гное,
А также последние вздохи народа.

Я в середине огромного поля.

Вот он итог моих пребываний
На родине чей-то, чьих-то страданий.
Просто одна мешанина из кучи людей,
Не имеющих цели, без каких-то идей.

За что я боролся?

Я поднимаю надежду из грязи, смотрю ей в глаза,
Это игрушка. Простая игрушка маленькой девочки весьма непослушной,
Ведь она не пошла на взрослое дело, где большие тела
Что-то кричать, ей страшно, она там одна.
Ей легче сбежать из этого ада,
Оставив друзей, остаться без мамы...
Ей страшно, она ищет игрушку, что поможет ей в жизни,
Но игрушка в траве, в грязи, одна в ней лежит...

Девчушка идет без игрушки, со страхом в руках вездесущим.

Глава 9
На высоте замерзших птиц явился незнакомец,
Долго он ходил, смотря в далекий город,
Что был похож на домино.
В нем давно пробили дно,
Возможно, даже малый палец был не нужен.
Просто кто-то сильно плюнул
На бесконечную игру и закончил всю борьбу.

А ларчик просто открывался?

Спустился быстро незнакомец,
Не замарав штаны и честь,
Он посмотрел на весь остаток,
Итог борьбы людей за месть.
Он посмотрел на все просторы,
На церковь без златых крестов,
На памятник вождю народа,
На стадо брошенных коров.

И он заплакал.

От злости, то ли к самому себе, то ли на Бога,
Всей силой взял и сбросил маску долгого позора,
И закричал на всю округу, без слов и смыслов всем знакомых,
Кричал он долго, будто ждал, что кто-то
Остановит этот крик.

Но он один. Совсем один.

В руках его лежит игрушка,
Потрепанная взором,
Но сохранившая свой взгляд
Настоящей всей свободы настоящего меня.

Мы пришли к концу, друзья.

Я тот самый мирный житель, что пробыл тут и там,
Что хочет быть со всеми сразу и один,
Смотреть издалека, а, может быть, вблизи,
На лица тех, кого люблю, кому желаю тихой жизни,
С кем я вышел из пещеры на новую главу Завета,
С кем встречаю я рассветы и строю новый общий Дом.

Город пал, а люди вовсе нет.

Когда толпа громила царские хоромы,
Искала главного врага народа,
Когда нашла и была готова
Окунуться в реки крови,
Мать услышала чрез вопли
Голос дочки столь знакомый.

Дочь вернулась за семьей, оставив споры.

Вся толпа, увидев этот лишь поступок,
Вдруг поняла, что значит быть «особым»,
Какой проступок совершают на глазах маленькой особы,
Окунаясь в реки крови.

Вот кто стал вождем народа.

Скинув ружья, сняв короны,
Люди понесли девчонку от опасной зоны,
Где нет пожара и раздора,
Где счастье есть и счастьем будет.

Город был оставлен, ведь больше он не нужен.

Мой крик закончен был внезапно,
И слезы радости стекли из глаз уставших,
Когда пропал мой старый дом,
Я свободен от оков и стал таков,
Каким и дальше буду очень долго.

И снова вижу город.