Спирит

Вьется тропинка в синюю даль люпинов.
Ветер степной горячую лижет спину.
Брат мой, плененный арканом свистящим Спирит,
Дай мне поймать твой темно-вишневый взгляд!

Ноют запястья в кусачих сухих веревках:
Все бесполезны хитрости и уловки.
Маленький нож искусной и редкой ковки
Из мокасина достать – и дело пойдет на лад.

«Джонни, седлай мустанга, давай же, Джонни!»
Пахнет солдатской кашей в котле сожжённой,
Конь смотрит неприветливо, напряженно,
Прядет ушами и скалится, как койот.

Что, бледнолицый, кактусно-колок Запад?
Чувствую горько-соленого страха запах.
Ты в наших землях приказом навечно заперт:
Обречен ядовитые стрелы ловить в живот.

Наши старухи в вышитых теплых пончо
Плюнут на труп твой с тихой улыбкой молча,
Сила твоя, как стебель сухой – не прОчна,
Ты власть свою не принесешь ни в один вигвам.

Джонни, послушай, эта земля – не ваша.
Она тебе не раскроется и не скажет,
Она не придет с маисовой сладкой кашей,
Чужими будут ее для тебя слова.

Открою тебе, человечек, большую тайну:
Мустанг под седло твое прОклятое не встанет.
И вот вы уже меняетесь с ним местами,
И ты под копытами в желтой лежишь пыли.

Джонни, ты не поймешь этой жажды воли,
Связи с землей, что пахнет травой и солью,
Готовность рваться из пут – до слепящей боли,
Вы зря, полковник, с ружьями к нам пришли!

Мы  дети ветра, пасынки у люпинов.
И не сломаюсь я, и не сдастся Спирит!
Мы небо горстями из рек с малолетства пили,
И пока мы живы, мы не пойдем в хомут!

Ты понимаешь, маленький англичанин?
Вижу, что понял. Ладно, не отвечай мне!
Бойся в дикую степь выходить ночами –
Мои соплеменники скоро тебя найдут!

В шелковой гриве коня я запутал пальцы:
«Ну же, мустанг, нам надо с тобой прорваться!
Смерть, как и всякая женщина, любит танцы,
Гонкой безумной повеселим ее!»

Пуля сбивает с волос моих колокольчик:
На спорости этакой всякий прицел не точен.
Ветер мне перья рвет из холодных мочек,
Конная шея темна, как пролитый йод.

«Ну же, мы близко, вынеси, мой хороший!»
На краю обрыва под всадником пляшет лошадь.
Камни сыплются в пропасть горстями крошек,
И мне страшно так, что хочется заскулить.

Но конь подо мной летит прямо над обрывом…
…Никогда, клянусь, я не был таким счастливым!
Земля под ногами брызгает колким ливнем,
И я не знаю, как мне благодарить –

Его, в чьих могучих венах свобода прерий.
Благоговея, глажу по морде зверя,
Плачу от детской радости и не верю –
Запад не сдастся, если мы не сдались!

«Что же, мустанг, угощу тебя кукурузой!»
Глаз у коня недоверчив, блестящ и узок.
Хлопаю с грубой лаской его по пузу,
Хмыкаю в ухо: «Ладно тебе, не злись!»

Будешь моим! И вижу в ответ – не будет!
Прерий душа не подчинится людям,
Желания принадлежности нет по сути
В том, кто только ветру принадлежит.

Фыркает, и, красуясь, вокруг гарцует:
В морду звонко, совсем обнаглев, целую.
Именно это в обоих теперь ценю я –
Жажду свободными данную жизнь прожить.

13 марта 2018 г.