Печки-лавочки

Белая лилия,черный тюльпан
Вместе склонились,вместе рыдают,
Эта вся жизнь - всего лишь обман,
Только начавшись,вдаль уплывает.

Только начавшись,цветет и поет.
В юной погибели есть свое счастье,
Юность пришедшая зрелость зовет,
Зрелость - глаза те ненастоящие.

Зрелость зовет его бронзовый взгляд,
Весь он,сидящий,большой над Катунью,
Страшно смотреть... вот детишки их спят...
Зрелость была,словно юной-преюной!

В зрелости были тревожные дни,
В зрелости были бессонные ночи,
Ну а теперь вот,остались лишь сны.
Старость зовет,возвратиться к ней хочет.

Съемки в Алтае.Он режиссер.
Весь погружен он был в эту работу,
Их провожало в дорогу село,
Бабок собрали целую роту.

Спели,как в жизни.Без дублей.Лишь раз.
Спели старушки.И мать его пела.
Без режиссуры пока.Без прикрас.
День показали тот все,как умели.

И,вот актеры за дело взялись.
Поезд.Купе.Говорят по сценарию.
Он,как простой,из сохи,тракторист.
Она жена его(Ванина Марья).

Им было просто ту пару играть,
Им было просто героев тех видеть,
Были там дни,а в кино - вечера,
Или другие за стеклами виды.

Вот они сели.Съемка пошла.
Входит в купе с чемоданом мужчина,
Вроде б простая,родная душа,
Но оказалось,скрывал он личину.

Этот артист приглянулся ему,
Встреча в купе их еще лишь сближала,
Только в тот миг ему одному
Чувство творца его доверяло...

Был проводник,надоедливый сноб,
Были они начеку и нервозны,
Вот к ним явился другой снова чтоб
Их облапошить таких из колхоза?!

Но разобрались.Обидели зря.
Сблизились очень,смеялись,шутили,
Вся их тревога,нервозность прошла,
И того гостя "смешного" забыли.

С этим попутчиком были в Москве,
Будто в квартире его ночевали,
В думах он был,шевелился во сне
И там часы музыкально звучали.

Вот они в Ялте.Снимают курорт.
В море плескались и загорали.
Он отдыхал там от съемок работ,
Съемок тяжелых,печальных,провальных.

Съемки прервали.В Москве худсовет
Жестко отснятое все рвал на части;
Не то говорят и титры не те,
И трактористы не той уже масти.

Над фильмом кружили тучей враги,
Босс из крайкома дал указанье,
(К нему привезли в кабинет черновик)
Чтоб не был показан он на Алтае.

Картину латал он,долго менял,
Но критика фильма вокруг не стихала...
Уставший в финале,весь черный сказал:
- Конец всем мученьям - бесшумно рыдая.

Лилия белая,черный тюльпан
Вора иль друга в пути обнимают,
Вся эта жизнь - всего лишь обман,
Только начавшись,вдаль уплывает.