темнеющее 16

и я всё ещё не могу забыть как мы просыпались золотистые
в средоточиях гербария дивно окрашенного
где сокращались застреленные волки
и поролоновый бог обращался вспять
 
у меня не выходит из головы то предсмертное утреннее молоко
что стекало по твоим карантинам медное приподнятое
словно разыскивая пересмешника воюющего в олове обветшалого востока
где процедурал настигал волхвователя
и литий барабанил в мицелий крошечного иждивенца

я помню о да я помню ибо это незабываемо сколькими акведуками орошались твои псалтири
несущие хворост и младший рассвет продрогшим  млекопитающим
алчных авиаторов вскармливающие и поныне в рекреационном безмолвии
где ржавеет фортификация неопознанная
и додекафония пьёт лесбиянку

и уж точно навсегда в моей памяти останется твоя древесность
спорящая за внутренний аортокоронарный пьедестал со светлой твоей колёсностью
которой мы вместе учились у бронтотериев в отдалённых занесённых бледным пеплом священнодействиях
где ореады хохочут в бликах предзнаменованного ветра
и чудный чуть диковатый хэппенинг гонит правнука в бескрайние трубящие поля

быть может я забуду лепет твоего твёрдого жёлтого языка
запах крови сладчайшей сочащейся из твоих тёплых ранений
шелест хвостов твоих шершавых и доверчивых как дыхание буйвола
пламенеющий интеграл твоей грядущей погибели журчащей в тёмных воронках подобно лживому аммиаку
                лишь тогда
когда отцветут пастыри обильно харкающие парасимпатические
и надкусят мои рты сплетённые в розовом трауре
бороздящем коронационные трафареты несотворённого знамени
слепых округлых и тишайших истинных витых горбов людских