У них была любовь не по-нарошку

Ночь коротка, ночь коротка, странная женщина
Но без тебя, но без тебя судьба переменчива
Стелется дым-дым-дым, куда теперь денешься
Станешь седым, как дым, но не изменишься
Стелется дым-дым-дым, куда теперь денешься
Станешь седым, как дым, но не изменишься.
                (Борис Браславский).

            
У них была любовь не по-нарошку,
Она у них духовною была...
Бывало,он как развернёт гармошку,
Усядутся с любимой на порожки,
И в унисон сольются голоса!
И улыбается с небес им солнце,
Танцуют в  поднебесье облака!
Хозяин был он,и отец семейства,
Рукастый,и смекалка хоть куда.
Он мастер был,как говорят,от Бога,
Хороший очень плотник,и столяр.
Свой цех открыл в деревне он столярный,
Закатывал и сам,частенько,рукава.
Свой магазин открыл,в семье всё было ладно,
Пока не постучалась в дом беда.
Потом его,ну,словно,подменили,
Как будто,кто-то сглазил невзначай.
А после,женщины вокруг него "завились".
Жена терпела долго,и... ушла.
Вернулась с дочкою в своё поместье.
Жизнь без него была ей не мила.
Привыкла,что всегда всё дружно,вместе,
И,вдруг,осталась вот совсем одна.
Но,делать нечего,слезу с щеки смахнула,
Дочурку крепко за руку взяла,
И в школу новую,другую,её учиться повела.
Свернула жизнь её в другое русло,
Крутыми стали её жизни берега.
Вот только милый голос,те порожки,
Она не забывала никогда.
Как вспомнит,и глаза на мокром месте,
Такая жуткая по милому тоска,
Жизнь завернула,как в кусочек теста,
В своём шкафу духовом запекла.
Пришлось хозяйством ей своим обзаводиться,
Гусей,курей,и индоуток завела.
Ведь как-то ж надо было им кормиться,
Зарплата ведь бюджетная мала.
Вот подрасло "хозяйство",что-же делать,
И как же ей самой гусей рубать?
Но,делать нечего,пришлось и это сделать,
Коли пришлось вот так вот выживать.
Дни понеслись,дочурка подрастала,
По дому маме стала помогать.
Ей стало легче,затянуло время раны.
Всё постепенно стало на круги своя.
И у отца всё тоже изменилось,
Другая у него сейчас семья.
Друг к другу в гости иногда приходят.
И,как в былые времена,
Присядут на любимые порожки,
Но не поют уже,а лишь...молчат...