11. 05

                О вреде курения...

   Молодым лейтенантом вскоре после окончания военного училища служил я недалеко от посёлка  Белогорск  Кемеровской  области  в  должности  замполита роты.  Вызывает однажды меня командир роты, капитан Никулин,  и говорит, так мол и так, Евгений, надо бы тебе съездить В Красноярск, за денежным довольствием на роту, больше некому. А надо добавить, что рота тогда  ещё  только-только была сформирована, ещё не все штатные должности были заняты, а денежное довольствие раз в месяц выдают, и пропустить эту дату никак нельзя. C лёгким сердцем собрался я и отправился в путь-дорогу, гордый от того,  что  мне доверили столь ответственное дело. Да и Красноярск посетить лишний раз не помешает, я только что отслужил там  три  месяца, и город мне нравился необыкновенно… У меня с собой был небольшой фибровый чемоданчик коричневого цвета с одним стандартным замочком, ключ от которого покоился в боковом кармане кителя, в этот чемоданчик-то и предполагалось сложить всё месячное денежное довольствие на без малого сто человек. Дорога мне предстояла неблизкая: сначала на автобусе по предгорью Кузнецкого Алатау до Ужура, затем поездом часов шесть от Ужура до Красноярска… Прибыв в финотдел части,  я аккуратно по ведомости получил все деньги, пересчитал, завернул тугие пачки в газету «Правда», потом ещё раз в почтовую пергаментную бумагу, обвязал пакет бечевкой, сложил в чемоданчик и… отправился с ним гулять по Красноярску.
   До поезда оставалось немало времени, я прошёлся по магазинам,  постепенно  заполняя «авоську» разного рода «дефицитом» - всё-таки в Красноярске тогда снабжение было получше, чем в посёлке Белогорск. Таким образом,  к поезду я подошёл уже с двумя местами ручной клади – битком набитой «авоськой» и чемоданчиком с денежным довольствием целой роты. Ночь в поезде прошла спокойно, и в шесть утра я уже был на площади перед автобусным вокзалом города Ужур. Стоял июнь месяц, только что прошла гроза с ливнем, посереди площади разлилась огромная лужа, как раз рядом с остановкой автобуса… До посадки оставалось минут десять, я поставил свою поклажу рядом с этой лужей и закурил. Хорошо! Солнце поднялось, соловьи трелями разливаются, еду домой… Подошел автобус, марки «ГАЗ», с вытянутым «носом» и одной входной дверью, люди пошли на посадку, зашёл в автобус и я. Расположился один на переднем сидении, доехал в полудрёме почти до Белогорска… вдруг, кто-то будто ткнул меня под бок: «А где чемоданчик, товарищ лейтенант?»
  Мать честнАя!!!  Я – туда, я - сюда, даже по автобусу прошёлся – нет чемодана! Авоська на месте, чемодана – нет! Уже и в Белогорск приехали, выхожу  –  мысли  в «раздрае», зубы дробь отбивают, пот ручьями льёт… Но себе я сказал тогда: как бы ни повернулась судьба, всё равно жить буду, застрелиться-то проще всего…
  Пришёл к командиру, он сразу разобрался, что к чему… Дал мне машину, выделил сопровождающего - старшину сверхсрочной службы, поехали обратно «на всех парах» по рытвинам и колдобинам предгорья хребта Алатау.  Сто километров за два часа по грунтовой дороге отмахали… Вот, наконец, и Ужур. Приехали на остановку автобуса.
Лужа на месте, чемодана не видно… Пригляделся,  вижу,  посереди лужи из грязи бугорок какой- то торчит.  Я, как был, в ботинках, в форменных брюках полез в лужу, добрался до этого «бугорка», разгрёб грязь, и, - о, чудо! – мой чемоданчик! Изрядно покорёжен, но закрыт на замок! Просунул руку внутрь, вроде всё на месте, только вода из чемодана ручьём льётся! Видимо, наш автобус, разворачиваясь, задел его задним колесом и загнал в грязь подальше. Это спасло и меня, и «денежное довольствие» целой роты. Как доехали до части, не помню – от радости в голове будто помутилось. Потом два дня отмывали,  сушили  банкноты, даже гладили их утюгом. Через два дня всем выдали «получку». Самое интересное то, что никакого взыскания я не получил, кроме устного выговора от капитана Никулина. А капитан тот  дослужился до генерала, живёт сейчас в Нижнем Новгороде.