Больше нет войны

Мой отец на самолёте должен пролететь над нашим селом, должен сбросить игрушки для меня и одно открытое письмо...
- Слушай, - кричала маленькая дочка нашего соседа.
- Что? - спросил я во сне.
- Приехал, отец приехал, больше нет войны...
- Мой отец? - радовался я, поворачиваясь в постели.
- Нет, мой, - сказала она и вылетела из дома.
Я лицо повернул к стене, и, во сне, своими маленькими руками обвил шею отца, долго, долго играл с его военными погонами и поцеловал блестящие медали на его груди...
- Отец, - говорил мой маленький сынок, просматривая военный портрет отца, - когда
приедет мой дед?
Я скрываю глаза мои, я выхожу из дома и иду к абрикосовым деревьям, отцом посаженным.
- Отец, - кричит сынок, - больше нет войны, открывай глаза и улыбайся, я уничтожил войну
и фашизм...
Я не слушаю сына... Я обвил шею отца... Я играю с военными погонами отца и целую на груди его блестящие медали... Вдруг из голубого и мирного неба слышится голос самолёта, и белый голубь плывёт, как открытое письмо...
- Отец, - больше нет войны, мы победили, а где мой дедушка? - спрашивает мой сын и
бросает игрушку-автомат...
Голубь спускается на крышу нашего дома, потом летает по голубому небу, наклоняется к кладбищу нашего села, где дремлет и моя мать, и как она предполагала - одна... Возвращения отца она ждала долго: в сердце непреходящая тоска, глаза устремлены на дорогу. Навсегда ушла от нас...
- Как и я, - говорила мать, - в нашем селе, которое на войне потеряло около тысячи человек,
есть и женщины, которые, кроме мужей, потеряли и четырёх братьев, не считая других
погибших родственников... - говорила и проклинала фашизм...
Видели победу, порадовались, но сколько тоски похоронили в земле, и сколько слёз утраты пролились из глаз от воспоминаний... Везде построили памятники безвестно павшим, и каждый год День Победы отмечали.
После смерти, говорят, души супругов, сколь бы далеко они ни были, найдут друг друга; и, чтобы утвердить это чудесное явление, я шире обычного на надгробном камне рядом с именем и фамилией матери гравировал имя и фамилию отца, год рождения, а дата смерти - война 1941-1945 гг.
- Отец, - говорит сын, - было бы лучше, чтоб 60-летнюю годовщину великой Победы над
фашизмом мы отметили в Армении, в нашем селе, среди сельчан...
- Сынок, - говорю я, - знаю, что скучаешь о нашем селе, о нашей многострадальной земле,
за родных и племянников, за наши горы и ущелья, я тоже очень скучаю, но решил 60 лет
годовщины Победы праздновать в городе Новосибирске, с которым я уже связан 18 лет,
который уже для меня как родной... Это Великая победа против фашизма, победа союза всех
наций... Фашизм - воображение преступных маньяков, геноцид против отдельных наций. И
весь миролюбивый мир вместе с великим русским народом спасли мир от этой коричневой
чумы.
- Очень много я слышал и читал, - говорит сын, - что фашизм во главе с Гитлером сурово и
зверски относился особенно к еврейскому народу, миллионы безвинных людей уничтожены,
ещё живые были брошены в землю за то, что они евреи, из рук родителей отнимали их детей и
терзали, мучили до смерти. Свершилось нечеловеческое: и это на глазах всего мира. Что
сделал плохого этот умный, талантливый народ, что так их уничтожили?..
- Или в чём виноват тот немец, - говорю я, - которого заставили убивать?.. В стихотворении
великого армянского поэта Оганеса Туманяна «В плену» повествуется о жизни сирот-евреев у
берегов реки Вавилонской, которые вспоминают свой Сион, Иерусалим и плачут...

Сион – начало песен, Иерусалим наш святый,
Пусть нас забудет правда, и пленными умрём,
Сион-святыню если забудем мы когда-то –
Пусть не увидим счастья и больше не споём… 


Читаешь и наполняешься ненавистью против всякой злости и преступления. Потерявшие свою землю, разбросанные по всему миру израильтяне уничтожались фашизмом.
- Точно как наша судьба, - тихо говорит сын мой и добавляет, - а вот чем оправдался
Гитлер, говоря «кто вспоминает армянский геноцид»?..
- Да, судьбою очень похожи эти нации друг на друга, - говорю я.
- Но слушай, отец, федеральный канцлер Германии Герхард Шредер на весь мир кричал, что «мне стыдно за фашизм, за их преступления, где нет вины нынешней Германии и немецкого народа».
- Нынешнее руководство Германии признало преступления фашизма, особенно против евреев, - говорю я.
 Снова мысли мои улетают вдаль - в мою многострадальную  Армению,  и  я
переживаю тяжёлое состояние моих дедов. 1915 г., геноцид армян - со стороны Турции...
- Сынок, - говорю, - народ Турции не имеет никакой вины за преступления Талаата-паши и его единомышленников. Преступные поступки нельзя сваливать на народ, никогда простой народ не будет уничтожать другого... Никакая мать, русская, турчанка, армянка, еврейка или другой национальности, не хочет смерти детей, не своих и не других. Насколько велика Россия, настолько  велика и душа  её,  и  в  этой тёплой душе греются  миллионы людей  разных национальностей.
- Победа завоёвана Советским Союзом, и, несмотря на падение этого мощного и великого
государства, связи народов ещё есть, - говорит сын.

- Десять разных наций живут в городе Новосибирске, мирно работают, строят, своими
общинами, с помощью руководства города и области, на телевидении соответствующими
каналами представляют свою культуру, говорят свои слова, исповедуют свою веру, строят дома
своих вер и культуры, - говорю я, - в одном доме живут и русские, и азербайджанцы, и армяне,
и евреи,  и украинцы,  и  другие  нации,  и  никакого  противостояния...  Бывают и случаи
преступления со стороны криминала, отдельных людей разных национальностей.
- Правда, что говорят: преступник не имеет национальности, - говорит сын.
- Правда, - говорю я, - но знай, что любая нация своего примерного, порядочного сына
всегда считает своим и гордится им, а плохого сына стесняется.
- Отец, - говорит сын, - тогда я душою соединяюсь с тобой, вместе, с большим букетом
цветов, 9-го мая в день 60-летия Победы будем у Монумента Славы, и букет возложим на
пьедестал погибшим, и поклонимся светлым именам.
- Сынок, - говорю я, - дед твой погиб в городе Севастополе, но мы сейчас День Победы,
который для меня самый светлый из всех праздников, отметим в городе Новосибирске и
поднимем тост за всех павших...
- И за тех, которые победили и вернулись, - сказал сын.
Снова погружаюсь в воспоминания... Маленькая девочка нашего соседа кричит...
- Приехал, приехал, отец приехал, больше нет войны...
И снова я поверну лицо к стене, и с рыданием обнимаю отца, играю с военными погонами и целую блестящие медали на его груди.