Э. Межелайтис, В. Белшевиц, А. Малдонис, И. Зиедон

Стихотворения, романсы и песни
______________________________

Содержание

_Э. Межелайтис_
Мгновения
Равель, импровизация и семь баллад
  Юдифь
  Суламифь
<Уж вечер близок. Лёд молчанья сломан>
Иллюзия
<Во дворце заката>
<Пахнет мятою терпкою лето>
Ми-бемоль минор (с паузами)
Ноктюрн
<Не думай, что я, запершись в этой комнате>
<Этот мир являет собой>
Минор
<Хризантемы - осенняя тема>
<Ещё карабкается в гору иней>

_В. Белшевиц_
Чёрный вечер
<Унылое болото>

О. Лисовска. <Всё проходит, - ты предрешил>
А. Балтакис. <Я ухожу, как корабли уходят>
А. Кааль. <А может быть, это - поза>

_С. Нерис_
Красная роза
Осенняя слеза
<Ветер, ой ты, ветер>

_А. Малдонис_
Вечера с эпилогом
Зеленый сад
Строки на программке концерта
Фрагменты
  <Мы долго на закат смотрели>
  <Что за зелень>
  <Мы так спокойны (ибо нет сомнений...)>
  <Жесты, слова ли - нет, жребий иной>
Круг
Волна крови и голос

_И. Зиедонис_
<В сумерках светлых спокойно ко мне приди>
<Женщина красится так, словно пишет стихи>
<Как странно: сколько невеселых дней>
<Страшнее всего, когда больно другому>

_Я. Зиемельниекс_
<Дремлют сферы звёздные, вздыхая>
Одиночество...
--------


Эдуардас Межелайтис (1919 - 1997)
МГНОВЕНИЯ
Перевод с литовского: В. Тушнова

Годы напролет не умолкает
Маленького маятника стук.
День за днем мгновения мелькают
Птицами, летящими на юг.

Чьи-то пальцы время рассекают,
Жизни укорачивая нить.
Дни мои как люди умирают,
Очень их печально хоронить...

Не смолкает маятник, как будто
Второпях твердит одно и то ж:
"Ни од-ной по-те-рян-ной минуты..."
Дескать, время будет - отдохнешь!

И сердце, внимая,
Поспешно стучит,
И смерть, как немая,
Таится, молчит.

Лишь ночью старуха,
Тревожа мой слух,
Суставами сухо
Защелкает вдруг.

И ветер засвищет
Косою стальной...
Да сгинь же ты, слышишь,
Пройди стороной!

Не стой у порога,
Уйди со двора -
Еще мне в дорогу
С тобой не пора!

Дождешься, дождешься
Заветного дня,
За всё разочтешься,
Осудишь меня.

За то, что когда-то
Любил и хмелел,
За то, что богато
Прожить я сумел.

Сражаясь за каждый
Глоток бытия,
Тебя не однажды
Обманывал я.

Холодное лезвие
Прочь отведи,
Рассыпься, исчезни,
Из глаз пропади!

И уже сияет белизною
Ветка вишни в предрассветной мгле,
И стихи, написанные мною
Только что, -
на письменном столе.

Как чудесно, что продлились сроки,
Что не рвется, что еще крепка
По ночам сбегающая в строки
Ниточка сердечного клубка.

А на стенке всё не умолкает
Маленького маятника стук.
Быстрые мгновения мелькают
Птицами, летящими на юг.

--------


Эдуардас Межелайтис
<Равель, импровизация и семь баллад>
Перевод: Д. Самойлов

1. Юдифь

Для тебя я был слугою верным,
был верней слуги -
и упал я мертвым Олоферном
от твоей руки.

Как могло, любимая, случиться?
Как оно случилось? Как?
Что ж не отвечаешь, голубица?
Разве я твой враг?

Ты пришла ко мне на ложе ночью,
ты была со мной.
Но томилась думою побочной,
мыслью ледяной.

Я лицо, как малую синицу,
согревал в своих руках.
Мы могли с тобой соединиться,
жили бы в горах...

Но меж нами поселилась сила
(и она - любви сильней),
и меня с тобою разделила,
и тебе промолвила: "Убей".

Когда я лежал, прекрасный, спящий,
ты исполнила обет.
С головой моей кровоточащей
ты ушла... Нет... Нет...

Поглядела в очи неживые
и прижала их к устам.
И ушла в пустыни голубые
и пропала там.

Ты ушла, прекрасна и печальна,
в голубую тишь.
Может, где-то, стройная как пальма,
нынче ты грустишь...


2. Суламифь

Суламифь! В тебя одну поверил,
и в тебя одну я верил - Суламифь.
И огромен стал и непомерен
вкруг тебя взращенный мною миф.

Суламифь, едва очнусь
ранним утром, утром ранним,
я томим одним желаньем -
слово отыскать для чувств.

Я из камня и земли,
из полуночного света
строфы ткал своей рукой,
и постлал - ковер поэта -
песнь мою перед тобой.

Суламифь! Когда держу
лучший камень драгоценный
для тебя, для несравненной,-
разве им я дорожу?

Для меня земля желанна,
Марс прекрасен, мир един.
Для меня ты выплываешь
из вечернего тумана,
словно рыба из глубин.

Суламифь! Ты как родник,
что целебен и чудесен.
В этом мире твой двойник -
песня песен, песня песен.

--------


Эдуардас Межелайтис
Перевод: Б. Окуджава

Уж вечер близок. Лёд молчанья сломан.
Помиримся, обиды хороня...
И если я когда-нибудь хоть словом
тебя обидел -
ты прости меня.

Горит огонь зари. Берёза в поле
заламывает руки у огня...
И если иногда я руки с болью
заламывал -
то ты прости меня.

Вот робкий свет звезды какой-то ранней,
вот тишина спускается, звеня...
И если напоказ посмел я раны
твои нести -
то ты прости меня.

Вот девушки проходят по дороге,
парням на плечи головы клоня...
И если слишком часто мои строки
сочились кровью -
ты прости меня.

Всё ближе вечер. Даль в туман оделась.
Вот и погас последний лучик дня...
А мне всегда отдать тебе хотелось
лишь лучшее, что есть.
Прости меня.

И сходит вечер. Звёзды оживают,
льют тихий свет, покой земли храня...
И если я и в этот раз желаю
тебе добра лишь -
ты прости меня.

--------


Эдуардас Межелайтис
Иллюзия
Перевод: Б. Окуджава

Засыпаю,
как грустный Паоло, измученный жаждой,
чтобы проснуться во сне
на руках Франчески
однажды.

Засыпаю,
как грустный Ромео,
надеясь проснуться,
чтобы ног неподвижной Джульетты
щекою коснуться.

Засыпаю,
как будто Тристан, и печальный и гордый,
чтоб почувствовать холод меча
меж собой и Изольдой.

Засыпаю,
как будто Каститис, забросивший сети,
чтобы губы Юрате
во сне ощутить
на рассвете.

Засыпаю,
как дух одиночества возле чинары,
чтоб проснуться во сне,
над умершей тоскуя Тамарой.

Засыпаю,
как сгорбленный Фауст
над книгой раскрытой,
чтоб проснуться во сне
молодым
для тебя,
Маргарита.

Засыпаю,
как рыцарь Ламанчский,
от боли бледнея,
чтоб проснуться во сне
под рассыпчатый смех Дульсинеи.

Засыпаю,
меня усыпляет твое появленье,
Афродита,
внезапно возникшая
из сновиденья.

Надо мной ты склоняешься
белою мраморной птицей...
Засыпаю,
чтоб вновь
через сотни веков
пробудиться.

--------


Эдуардас Межелайтис

Во дворце заката
Море - из агата.
Небо - как рубин.
Во дворце заката
Я живу один.
Гордый, словно вечер,
Чистый, как зима,
Сильный, словно ветер
На спине холма.
Шепчутся напевно
Волны в тишине.
Милая царевна,
Приходи ко мне:
Я принёс из сада
Звёздные цветы.
Во дворце заката
Будешь жить и ты.
Что же медлишь, право?
Не велит отец?
Или не по нраву
Сказочный дворец?
Всё равно, царевна,
Только захочу -
И тебя мгновенно
В сказку заточу!..

--------


Эдуардас Межелайтис
Перевод: Л. Озеров

Пахнет мятою терпкою лето.
Спят деревья в саду по-людски.
Ренуаровски фиолетов
Сумрак неба у самой реки.

Увлажняется росами вечер.
Крупно вызвездило небосклон.
Опечаленный по-человечьи,
Старый парк погружается в сон.

--------


Эдуардас Межелайтис
Ми-бемоль минор (с паузами)

Снег. Очень белый. Очень.
Письмо. Коротко. Не лживо.
Письмо. Уж куда короче.
Вечер. Длинный. Тянет жилы.

Снег. Падает. За стеклами.
Трубка. В потемках. Дымная.
Меня. Ничто. Теплое.
Не коснется. Покроюсь инеем.

А человеку. Не должно быть. Холодно.
Ни тебе. Ни мне. Ни кому-нибудь.
Человек. К человеку. Голодно.
Жадно. Прокладывает путь.

Снег. Падает. Нескончаемо.
Письмо. Короткое. Куда короче.
Вечер. Длинный. Отчаянно.
Снег. Очень белый. Очень...

--------


Эдуардас Межелайтис
НОКТЮРН

Дождь в окна швыряет пригоршни дробинок,
И ропот по саду растёт постепенно.
Ведёт пианино с дождём поединок,
Ответив ненастью ноктюрном Шопена.

Бездомные листья, иззябнув, намокнув,
Спасаются в комнате тихой и светлой.
И, как паруса, занавески на окнах
Надуло дыханье ноктюрна и ветра.

И комната дрогнула, вдаль отплывая,
И парус упругий судёнышко движет.
Спокойствие, радость, и даль голубая,
И солнечный берег всё ближе и ближе...

А судно качает, как детскую зыбку,
А парус взлетает встревоженной птицей.
Но буря стихает. И манит улыбку,
Как чайку в гнездо, на уста возвратиться.

Зелёные волны и белая пена
Ещё омывают спокойную пристань.
И дождь замирает... И звуки Шопена...
И радостно сердцу... И грустно... И чисто...

--------


Эдуардас Межелайтис

Не думай, что я, запершись в этой комнате,
Скучаю. Меня навещают знакомые.
Есть у меня и музыка (без обмана -
Серебряные трубы берёзового органа).
И краски - тоже (золотые кленовые листья).
Есть холст (изумительно чистый
Проём окна). И книги (страстный
Данте). И натура (бескровные астры
И прокусивший им горло ноябрь угрюмый).
Я здесь не скучаю, не думай.
Могу, если хочешь, сейчас же на этом оконном холсте
Воскресить Ветряную Мельницу во всей её красоте.
И, знаешь, кажется мне порою, что из всего киота
Можно оставить только одного Дон Кихота.

--------


Э. Межелайтис

Этот мир являет собой
Гармонию красок и звуков.
Люди - живые мазки
И к тому же певучие ноты
На холсте без оправы,
На партитуре вечности.
Всех четырех стихий
Радужные аккорды,-
Даже черных туч диссонансы,-
Скомпонованы, слажены,
Исполнены мудрого смысла.
Но вот беда: постоянно
Некоторые детали
Кому-то кажутся лишними,
И чаще всего - прекрасные,
Звучащие ярко и чисто,
Словно лазурный Джотто...
Я боюсь, что однажды
Звуки сменит безмолвие,
А цвета полиняют разом,
Увянут, как хризантемы
На ноябрьском погосте.
Боюсь, что из всех красок
Многоцветного мира
Останутся только две,-
Ведь с приходом зимы
Начинает господствовать
Черно-белая амальгама,
И человек становится
Либо ангелом, либо демоном.
Ох, ни к чему эта графика,
Уж лучше полутона...

--------


Эдуардас Межелайтис
МИНОР
Перевод: Л. Шерешевский

Три
Капли
Выпали...
Умора!
Томлюсь в объятиях минора.

Боюсь - дождя дождусь не скоро:
Недвижна духота минора.

Сиди - и ветра жди у моря...
Прогноз погоды - весь в миноре.

И я готов пойти в минеры,
Чтобы взорвать тоску минора.

Хочу порыва, боя, спора, -
Мажора б мне, а не минора!

Гроза - поэзии опора:
Вредна ей тишь да гладь минора.

Пусть ливень хлынет влажноперый, -
Перо спасет он от минора.

Мне б ветра, воздуха, простора,
Дыханья бурь - а не минора!

--------


Эдуардас Межелайтис
Перевод: Л. Шерешевский

Хризантемы - осенняя тема,
Но цветы - так светлы и нежны,
Хризантемы - любви диадемы,
Клеопатры воздушные сны...

Хризантемы - подобные крему,
Юбилейного торта узор.
На осеннем пиру - хризантемы,
Ими празднично устлан весь двор!

Как бутылка шампанского, осень -
Охра с зеленью. Ну, а затем -
Пробка выстрелит - и стоголосьем
Волн морских - вспыхнет смерч хризантем.

Хризантемы - шампанского пена
В кубке радости. Редко у нас
Пир такой, когда самозабвенно
Мы ликуем, цветком опьянясь!

И веселье всё громче, всё пуще...
Поднимаюсь с бокалом в руке:
Наша жизнь и любовь всемогущи,
Воплощённые в нежном цветке!

Пью за то, чтоб ничто не повергло
Нас в унынье. Страх смерти забыт.
Как шампанское, осень померкла,
А в цветах - ещё юность кипит...

--------


Эдуардас Межелайтис
Перевод: Л. Шерешевский

Ещё карабкается в гору иней,
Где солнца луч ноябрьского прилёг,
Он хрупок, как бокал тончайший винный,
И еле тлеет, точно уголёк.

А ночью изморозь опять на сцене,
На белой, на берёзовой, лесной,
Где для меня проходит представленье
Спектакля, сочинённого Луной.

Где, как толпа измученных статисток,
Трава в осенней стылой полумгле
На мёрзлых кочках меж стволов ветвистых
Желтеет, как на блюдечке желе.

Здесь иней служит у Луны гримёром
Для Гамлетов, Офелий и иных
Трагических героев: грустным хором
Лес повторяет строфы после них.

И как мне, старому стволу лесному,
Бороться с инеем? Как мне с Луной
Сотрудничать? Я в осени - как дома,
Сдружилась осень накрепко со мной.

А если уж в души пороховницах
Осталось мало пороху? Что ж - пусть:
За тишь в кругу деревьев бледнолицых!
Огнём вина в душе развею грусть!

Прославим стойкость птицы, что зимует
В лесу, студёной не пугаясь мглы!
Спектакль морозный явно знаменует,
Что будем, как деревья, мы белы.

Но если в лес с небесной выси синей
Примчится тёплый ветер-пилигрим, -
Ударит оттепель. Растает иней, -
И с дерева сотрётся белый грим...

--------


Визма Белшевиц (1931 - 2005)
ЧЁРНЫЙ ВЕЧЕР
Перевод с латышского: В. Тушнова

Мрак наполнен горечью пахучей,
Вздохи листьев... Увяданья грусть!..
Знаешь что? Наверно, даже лучше,
Если губ твоих я не дождусь.

Может, лучше тропкой одинокой
В спящей роще не бродить вдвоём...
Вечер слишком чёрный и глубокий, -
Вдруг и ты со мной утонешь в нём.

--------


Визма Белшевиц
Перевод: Н. Мальцева

Унылое болото. Никогда
Здесь огоньки ночами не блуждают,
И лилий белизны не отражает
Болотная чернильная вода.
Столб мошкары над скрюченной березкой,
На рыжем мху - багульник тут и там,
И одинешенек стоит цветок дурман,
Свой рыжий венчик пряча в листьях жестких.
Прочь стрекоза летит, почуя дрожь
В своих стеклянных крыльях стрекозиных...
И горе, если мимо не пройдешь,
Остерегаясь запахов трясины.
Вблизи невольно приглядишься ты -
И вдруг внезапно в чашечке невзрачной
Заметишь роспись редкой красоты,
Увидишь капельки росы прозрачной,
Растроган одиночеством цветка,
Вдохнешь, склонясь, болотный запах странный...
И, опьянев от одного глотка,
Забудешь, что стоишь над бездной самой.
Не замечая, ты уходишь вглубь
По щиколотку, по пояс, по горло...
И вот уже твоих коснулся губ
Цветок дурмана жарко и покорно.
Не вырваться, на помощь не позвать,
Жадны болота властные объятья.
Но это суждено тебе понять,
Когда уже немыслимо разнять их.
Над гладью, неподвижною уже,
Дурман заплачет, грустен и застенчив...
Беда тому, кто с жалостью в душе
Засмотрится на рыжий нежный венчик.

--------


Олга Лисовска
Перевод с латышского: Л. Копылова

- Всё проходит, - ты предрешил.
Но в любви предрешений нет.
Ты ушёл. А она не спешит
Уходить за тобою вслед.
Память часто крадёт не спросясь,
Унося то движенье, то звук.
Но меж нами не рушится связь:
Я храню теплоту твоих рук.
И когда над багровой луной,
Как тогда, побегут облака,
Ты не сможешь склониться к другой,
Наших слов уронить с языка.
В этот миг я одна, я одна
Проплыву у прозревших очей -
И возникнет былое со дна
И задышит в тебе горячей.
Вопреки предрешеньям, душа
Не торопится с болью расстаться...

- Всё проходит, - не ты ль предрешал?
- Всё проходит, чтобы остаться.

--------


Альгимантас Балтакис (р. 1930)
Перевод с литовского: Б. Окуджава

Я ухожу, как корабли уходят
От берегов туманных и глухих.
И первый хмель во мне уже не бродит,
Дорога не связала нас двоих.

Я понимаю: тот туманный берег
Недолог был и ненадёжен был...
А я в тот берег ненадёжный верил,
Я руки твои белые любил.

Из плена красоты твоей осенней
Не выбраться, как из силка грачу.
Я и сейчас не верую в спасенье
И тайно по глазам твоим грущу.

А мне б умчать тебя, как ветер, к свету,
Под свежую солёную волну...
Ещё я долго буду помнить это,
Ещё не раз себя я прокляну.

А на губах твоих опять усмешка.
Чужая ты. Ты где-то там, вдали.
И, как корабль, у берега помешкав,
Я удаляюсь от твоей земли.

--------


Айра Кааль (1911 - 1988)
Перевод с эстонского

А может быть, это - поза,
скорбь моя по тебе?
А может быть, поза - другое:
что ты безразличен и чужд?
Ведь в жизни достаточный выбор поз
для утешения и самообмана.

А дружба?
Тут поз меньше всего.
Если есть на Земле хоть что-то,
что не тронуто ложью и позой, -
это старая дружба.
Это - знамя, которому ты присягал!
Можно новых друзей отыскать,
ласку новую, новый успех.
Только старых друзей
не находят
        нигде,
            никогда.
Дружбу старую люди в душе берегут
и нечасто показывают посторонним.

--------


Саломея Нерис (1904 - 1945)
КРАСНАЯ РОЗА
Перевод с литовского: С. Левичев

Этой ночью ко мне приходила Кармен:
И смугла, и глазами сверкала,
И гадала на картах судьбу перемен,
И несчастную жизнь предрекала.

Грудь прерывисто-жарко дышала ее,
Колыхалась кровавая роза.
"Жизнь бродяжья тебя уже, милая, ждет,
А любовь твоя - песня и слезы".

"Что же будет потом?" - "Эту розу возьми -
И узнаешь, что будет еще.
Одно слово тебе твое счастье вручит,
Одно слово в могилу сведет".

Пела ночью Кармен о несчастной любви
И про жизнь, ту, что страха не знала.
И сулила мне розу она подарить,
Чтобы счастье наколдовала.

Ночь прошла. После ночи исчезла Кармен,
Только грустная песня звучала.
Не оставила счастья она, но взамен
Роза красная рядом лежала...

Я приду ужасной ночью,
Среди молнии и ветра.
Я приду ужасной ночью
И потребую ответа.

И спрошу я: "Где колечко,
Что тебе я подарила?
Где разбитое сердечко
И те слезы, что пролила?"

Как цвели мои цветочки
И весна благоухала!..
Эти где теперь денечки?
Я, безвинная, пропала!

Ты расправился с цветами,
Сразу вырвав их с корнями,
И швырнул мне в душу пламя -
Розу красную с шипами.

--------


Саломея Нерис
ОСЕННЯЯ СЛЕЗА
Перевод: С. Левичев

Смотри: осенняя слеза
Средь листьев засверкала
У ног, - а лето, не сказав,
Лишь сном далеким стало.

Платочки белые берез
По-сиротски мелькают,
Как будто маму на погост
Сегодня провожают.

Уже заснеженная даль
Протоптана не нами.
Насквозь меня пронзает сталь
Холодными ветрами.

Холодный пожелтевший лист
Прижму к губам горящим...
О, сделай милость, возвратись
К нам, лето, день вчерашний!

--------


Саломея Нерис

Ветер, ой ты, ветер,
Ветер-ветерочек!
Мне запутал волосы
И зацеловал.
Полевого мака
Желтый лист осенний
Ветерок с любовью
В волосы вплетал.
Мчится - не догонишь,
А глаза закроешь -
Кажется, что ветер
Вдаль меня умчал.

--------


Альфонсас Малдонис (1929 - 2007)
Вечера с эпилогом
Перевод с литовского: Г. Ефремов

Сумерки. Октябрьский вечер.
Влажно, зыбко, пусто.
И твое лицо - иное,
Слово, платье, чувство.

Синева, Январский вечер.
Лица, стены, тени.
Счастлива - и так несчастна.
Где? В дому? На сцене?

Вечер мартовский. Так много
Острых глаз - и что в них?
И опять слова и взгляды
Жалят, как шиповник.

Пополуночи у двери -
Пусть никто не знает,-
Как отрезанную руку,
Сердце болью сдавит.

Будто делала все время
То, чего не надо,
Тихой верности не веря,
Радости не рада...

Жизнь проходит как сказанье,
Как молва и драма.
Осыпаются на сердце
Годы, листья, шрамы.

--------


Альфонсас Малдонис
ЗЕЛЕНЫЙ САД
Перевод: Н. Мальцева

В приданое тебе отдам зеленый сад,
Мой сад, что полон птиц, как листьев - листопад,

Где выводки птенцов клюют в кустах подряд
И алых ягод гроздь, и белых ягод град,

Где сытые поют, голодные пищат, -
В приданое тебе отдам зеленый сад.

Там дерево стоит, зеленое до пят, -
Его легко срубить, разрушить певчий лад.

В ветвях висит гнездо, а в нем ветра сквозят,
Тень ястреба в траве бежит наперехват...

И знай: не я, не мать, а горше всех утрат -
Калина, щебет птиц, зеленый этот сад.

--------


Альфонсас Малдонис
Строки на программке концерта
Перевод: Г. Ефремов

Мелодия, где ты живешь,
Покинув скрипку и валторну?
И знаешь ли, какую форму
Наполнишь ты и обретешь?

И кто, застигнутый тобой,
В тебе расслышит отзвук слова?
И только трепет, только боль
Замрут и оживают снова...

--------


Альфонсас Малдонис
Фрагменты
Перевод: Н. Мальцева

I

Мы долго на закат смотрели
В огне роскошном.
Когда ты, счастье, в самом деле
Вот так сверкнешь нам?

В каких ты скрыто окоемах:
Под купол синий
Полет прямых и невесомых
Свободных линий?

Наряд ли ты, что надеваем
Лишь раз в полгода?
Минута любованья маем?
Мечта народа?

О, дни, летящие без счета!
Пришел - и прожит.
Вот мы летим, и миг полета
Вражду ничтожит.

А время помнит каждый промах
И мстит влюбленным -
Не в этом ли цветы черемух
Клянутся кленам?

Где счастье? Где, скажи на милость,
Его хоть малость?
Оно ушло. Оно забылось.
Оно - осталось.


II

Что за зелень,
Что за краски!
В поле просинь озерца.
Я, пожалуй, принц из сказки,
Ждущий доброго конца.

Знаю, сказка не обманет.
Принцем быть -
Приятный труд.
В синем небе - ни следа нет:
В сказках ливни не идут.

Люди через ряд столетий
Веру в сказку пронесли:
Все прекрасней жизнь на свете,
Все счастливей короли.

Пусть бы синей-синей высью
Проплывали времена -
Не скакать бы принцам рысью,
Не влезать бы в стремена...

До конца, до эпилога
Сказка - счастье, сказка - тишь...
Я пожил бы в ней немного,
Только ты не разрешишь.


III

Мы так спокойны (ибо нет сомнений...).
Мы веселы (можно ли ставить в вину?).
О чем мы думаем ночью осенней,
У себя в дому отходя ко сну?

Ливень стекла черные орошает,
Заливает пейзаж, окрашенный тьмой.
Нам снится сон, и нас утешает
Приснившийся мир - иной, немой.

Этот мир судьбу - ибо совесть дремлет -
За ночь перевернет не раз.
Кажется, близким зарницам внемлет
Темная глубь заснувших глаз.

Мы видим сон: в нем немало смеха,
И слова не ранят нас тяжело.
Еженощный сон, терпеливое эхо -
Учит помнить добро,
Позабывшее зло.

Мы не знаем - от сна больший ли прок нам,
Мы счастливы, счастливы до восхода.
"Дожди ручьями лились по окнам,
Была непогода..."


IV

Жесты, слова ли - нет, жребий иной
Выпал, и в дыме не спрятаться горю.
Ты одиночество делишь со мной.
Только с тобою не спорю.

Жить без души - таково бытие,
Мне отведенное (сердце, не выдай).
Так и живу, чтобы сердце мое
Не отзывалось обидой.

Я не из тех, кто кидается в крик,
Лишь бы душа у прохожего сжалась.
Я не из тех.
И меня ни на миг
Не подкупает продажная жалость.

Вижу свой путь я, хоть и темно.
Нет для меня ни падений, ни взлетов,
Я - механизм, что, как видишь, давно
Остановился, свое отработав.

Жизнь, будто сумрак осенний, скользит.
Общих деяний на каждого хватит.
Бедный статист, береги реквизит:
Кто не искал - ничего не утратит.

Лишь сигаретка порадует нас.
Дым голубой - словно счастья обломок.
Вот и финал. И окурок погас
Средь наступивших потемок.

--------


Альфонсас Малдонис
Круг
Перевод: Н. Мальцева

Мы стали уставать, мы стали остывать.
Ах, если б сесть на землю и больше не вставать.
И начертить, как в детстве, такой волшебный круг,
Чтоб нас никто не видел - ни ворог и ни друг.

Нам надоела эта заумная игра -
То плач, то смех, то скука, то хохот, то хандра.
Уже немеют ноги, уже во рту горчит
От терпкого азарта, от криков и обид.

И трудно притворяться, что надо нам опять
Песчаный этот замок спасать иль разрушать.
Начертан круг. Как тихо. Ни слез, ни громких фраз.
Проходят мимо. Топчут. Никто не видит нас.

--------


Альфонсас Малдонис
Волна крови и голос
Перевод: Д. Самойлов

Кто, кроме нас, споет
Ту песню вечную,
Коль, зубы стиснувши,
Молчать мы будем?..

Кто речь и зрение
Вручит слепому миру,
Коли моя рука
К тебе не прикоснется?..

Ты мое время,
Ты время времени,
Ты струйка золотая
Часов песочных.

И тем больней удар,
Тем полнозвучней
Волна крови и голос
Трепещут в нас.

И где полягут
Наши бренные тела,
Еще наполненные
Светом и звучаньем?..

--------


Имант Зиедонис (1933 - 2013)
Перевод с латышского: Н. Краснова

В сумерках светлых спокойно ко мне приди,
Рядом со мною спокойно сядь посиди.
Море спокойно шумит за окном, за стеной,
В печке спокойно огонь полыхает цветной,
Точит спокойно кушетку древесный жучок,
Тихо кладу на плечи тебе платок.
Как спокойно, красиво движенье твоих бровей,
Как спокойна линия жизни твоей:
В жизни твоей ни особых несчастий, ни бед,
Никаких потрясений трагических нет,
Как спокойно кольцо на руке блестит,
Как спокойно по небу звезда летит.

Мы на стульях спокойно сидим в уголочке
И разматываемся как клубочки.

--------


Имант Зиедонис

Женщина красится так, словно пишет стихи.
В комнате дай ей побыть в это время одной.
Опыт свой, жизнь свою вкладывает в штрихи,
Память на губы наносит помадой цветной.
В эти мгновенья опять на нее снизошло
То, что зовет вдохновеньем счастливый поэт.
Пудра да тушь - и похожа рука на крыло.
Так далеко она, словно ее здесь и нет!
Я не смеюсь, не смотрю на нее свысока.
Как мне понятно старанье ее, забытье!
Вот еще раз по странице пройдется рука,
Вот повернется - и я прочитаю ее.
Я прочитаю ее - как птицы поют по утрам,
Я прочитаю ее - как бабочка бьется в окно...
Важно не то, что написано, - важно, что нам
Видно за текстом, что любящим видеть дано.

--------


Имант Зиедонис

Как странно: сколько невеселых дней
Ушло с тех пор, как мы в большой разлуке!
Но с фотопленки памяти моей
Ты мне протягиваешь ласковые руки.

Вокруг палатки полночи кольцо
И дождь. И снова дождь. И запах прели...

А я печатаю твое лицо
На белой бересте Карелии.
Ночной вагон. Замолкли голоса.
И только искры, искры за окошком...

А я печатаю твои глаза
На чемоданах, тамбурах, подножках.
И на картошке в бурой борозде.
И где-то возле порта у причала.
А я печатаю тебя везде -
И на снегах, и на горячих скалах.

Везде, где небо - синий самоцвет,
Где плавленный асфальт черней, чем сажа.

И ни к чему бумага "бромпортрет",
И проявителя не надо, и фиксажа.

И ничего не выдумать светлей,
И ретушировать и глянцевать напрасно -
На фотопленке памяти моей
Ты проявилась бесконечно ясной.

--------


Имант Зиедонис

Страшнее всего, когда больно другому.
Сам выдержишь, стерпишь, снесешь - не впервой...
Страшнее всего, когда больно другому, -
Вот рядом стоит он, ранимый, живой,
Не пустит слезы и никак по-другому
Не выдаст себя. Лишь в глазах - будто ночь.
Страшнее всего, когда больно другому:
И рад бы помочь - и не можешь помочь.

--------


Янис Зиемельниекс (1897 - 1930)
Перевод с латышского: Г. Семёнов

Дремлют сферы звёздные, вздыхая,
Тёмные дома уходят вдаль.
Тишина, и в тишине такая
Дышит неоглядная печаль.

Хмуро глядя окнами слепыми,
Каменными мыслями томим,
Город над бульварами ночными
Тяжело молчит, как нелюдим.

А вокруг тебя всё неизменной,
Древней, детской нежностью полно.
И в глазах, как камень драгоценный,
Небо до утра отражено.

--------


Янис Зиемельниекс
Одиночество...
Перевод: Г. Семёнов

Когда искрится песнь и радость блещет,
И звонче смех, и пенистей бокал, -
Запнётся сердце вдруг и затрепещет,
Услышав, будто кто-то входит в зал.

Отравой горько-сладкой проникаюсь,
Ловлю нездешних крыльев холодок,
Из-за стола, притихший, поднимаюсь
И выхожу из зала под шумок.

--------