Преступление Чорана

      Вызывать потрясение у людей, вырывать их из состояния спячки... это преступление. В тысячу раз было бы лучше оставить их пребывающими в этом сне, коль по пробуждению нам нечего им предложить...

                Э. Чоран.


      Я часто застываю в нерешительности и нерешённости именно этого вопроса, особенно когда думаю о своей жизни с близкими мне людьми. Что я могу им предложить - эти вопросы фонят время от времени внутри меня на заднем плане, но быть может они становятся и довлеющими незаметно для меня? Например, при принятии решений или их не принятии? Предложить не могу ничего, но наверное так и должно быть, - без предложений.
      Если я - только быстро летящая заряженная частица, выбивающая электрон из орбиты атома, если я -только ходячее потрясение, а до меня у людей всё хорошо и всё "хип-хоп", то конечно же, по физической логике всех мёртвых тел, им со мной лучше не встречаться. Я бесполезно потрачу свою энергию, а они потеряют единственное насиженное и обжитое место, не в смысле их географии, а в смысле их бытования. После этого я снова по крохам и каплям буду собирать свою энергию бог знает где, по разным непредвиденным местам(о, сколько раз уж так делала!), а они, совсем не длительно будут "замазывать"и "затирать" произошедшее, быстрее всего это получается, когда называешь его не своим именем. Вот и всё. Два нигде не пересекающихся друг с другом мира, которые налететь друг на друга могут лишь для катастрофы, страдания. Для этого случая, Чоран, несомненно, прав. Слишком поздно я поняла, что не нужно выбивать, всё равно выбиваюсь и уродуюсь лишь я одна. Позиция обжитых орбит гораздо более надёжна, правда до тех пор пока общие энергии не поднимутся. Тогда с этими позициями начинает, конечно, происходить бог весть что... Когда катаклизмы, войны, ураганы и всё сразу же летит к чертям. Такие выбивания сносят все выстроенные пределы, а мои - ну что мои, это "комариные укусы на носорожьей шкуре", они гробят прежде всего меня.
       Исключительно, когда в руках есть мощное средство, какое-то опосредование и видна цель - "зачем" бить - тогда можно выбивать, другими словами говоря, если в руках твоих есть какой-то бич. Но такой бич обычно находится в руках судьбы, она им бичует народы и каждого несчастного. И это своё право, она никому не уступает, как правило, в крайнем случае, потому что, скорей всего бывают и чудеса.
       В метафизической проекции бытия, эти два мира предстают как разно-основные, находящиеся в покое на разных основаниях, а в плане физическом - как миры различных энергий, опасных друг для друга как своим холодом, так и излишней страстностью. В природе между ними не зря положен барьер. Это защитная стена для предотвращения хаоса, и одновременно, она же, есть косвенное указание на существование таких закономерностей и таких связей, мимо которых до сих пор проносится наша наука.
       Почему для любого электрона, образно говоря, не менее важно чем переходить с одной орбиты на другую - её сохранять??? Простейшие вопросы, которые никто не пожелает задать. Электрон всегда оказывается и обнаруживается на каком-то фиксированном уровне. Покой для него не менее важен, чем переход. Так не во славу ли общего покоя, неисчерпаемой "фюсис"(древнегреческой природы в самом широком смысле слова), мы не должны совершать то самое преступление, о котором пишет Чоран? Любое нечто выходит или выскакивает со своего уровня для того, чтобы перейти на другой, если же у него нет такой энергии равно возможности, то оно гибнет. Следовательно, не должен ли тут действовать и в философии, приблизительно медицинский принцип, - "не навреди"? Не выбивай, если переход невозможен.
        Наша современная наука, правда, вся построена на таких "выбиваниях", она "выбивает" тоннами и тысячами и после того изучает, что есть. Не ошибается ли она в самом главном и по существу? - А именно, можно ли так изучать действительные закономерности? Не берём ли мы тем самым, постоянно фюсис, в её неестественных состояниях, обходя самые бытийственные проекции природы, а обращая внимание лишь на её чёрные провалы? В таком смысле наша наука тогда то же сама "спит" - и грезит, и мы грезим в её облаке.
        Уже понятно, что нить одного и того же моего рассуждения можно протянуть от самых элементарных частиц до самых тонких и мельчайших человеческих чувств, если не сбиваться с дороги общей аналогии и не делать вульгарных подтасовок, то нигде не хромая. Мы существуем наряду со своими специфическими законами, но ещё существуем при этом и в общем плане. Человеческие законы - не физические, и всё же мы в каком-то смысле, одна с ними реальность.
        Научно мы познаём мир в его несуществовании и лишь то, что мы - живые существа, в конечном счёте ещё спасает нас. Нужно ли играть в игру покоя и существования или необходимо заглядывать в бездну небытия? - это псевдовопрос, поскольку мы уже и там, и там, волей божией. Но принцип покоя обязательно должен быть "активным" и учитываться, в противном случае, мы окажемся участниками и сторонниками тех, кто ищет дьявольски революцинизировать мир.

        А теперь брошусь в другую крайность. Словно бы покаявшись, обращусь в дерзость.
       Есть ещё и делезовская формула о том, что философией по праву может называться лишь то, что будоражит, волнует, цепляет, отрицает в каком-то смысле и потрясает, конечно же, прочее - не философия. В таком контексте всякая чорановская формула отпадает сама собой, философия просто не обязана считаться ни с чем и ни с кем, для того, чтобы быть. А быть она умеет только вот так, как говорит Делёз.
       То есть, или ты - иной, в самом прямом и энергетическом смысле слова или ты тогда не дотягиваешь до философии. Никаких нравственных отношений по направлению каких либо людей, которых кто-то куда-то приглашает, здесь нет. Здесь есть только способ существования философии - ангажированный, резко противопоставленный обычному течению эмпирии.
       Значит Чоран смотрит в пределы нравственности и этики, где рвущий или потрясающий может иметь какие-либо обязательства по отношению к малым мира сего, может вроде как отвечать за них, за их судьбу, что само по себе уже является сомнительной истиной, или скажем так - достаточно зыбкой. Такие обязательства можно наложить лишь самому на себя, по доброй воле и с глубоким пониманием, во всяком ином случае, всё это моментально начинает противно звучать.
       В некотором роде чорановская формула из серии: не мечите бисер перед свиньями, с той лишь разницей, что если евангелийское сказание хлопочет о бисере, что могут потоптать незадачливые свиньи, то Чоран в некотором роде хлопочет за самих свиней. За тех самых, которым некуда идти кроме своего хлева. Стоит ли их выгонять или проламывать их загончик. Наверное я огрубляю и утрирую, но ни Делёз, ни Ницше, ни один мощный философ вопрос так как Чоран не ставят - стал бы думать Ницше о тех, кому не понравится его истина!
Чоран - признак нашей упаднической, "человеколюбивой" культуры. Её "человеколюбие" разъедает как жёлчь, и заражает как вирус - все эти вопросы о "статус кво" каждого из нас, поверьте мне, надолго отшибают охоту искать истину. Современность сама научилась и научила всех окружающих, что истина не может быть тюремной, не может быть тюрьмой или же сухой галочкой, поэтому современность хочет не упускать в истине тепло человеческого контура и более ей ориентироваться не на что. Так раньше говорили: если ты не согласуешься с фактами то тем хуже для тебя (слегка подправляя изречение Гегеля), то теперь, несомненно, должны говорить: если факты не удовлетворяют тебя, то зачем нужны такие факты?
       Любое новоэнергетическое образование выжигает вокруг себя пустоту - так оно образуется, для того, чтобы отделить себя труднопреодолимым барьером от иных энергий(о чём мы уже говорили). После обретения устойчивого положения, оно начинает связываться со "своими" энергиями вовне - со всем, что ему энергетически подходит. Это происходит в русле какого-то калибра или зазора. И это мы называем гармонией, упорядоченностью и миром по существу.
Любое же столкновение различных калибров предстаёт как местный апокалипсис. Уровни всегда взаимодействуют друг с другом, но через подчинение и субординацию, встреча же "лоб в лоб" - для них нежелательна.
       Теперь вернёмся от мира науки и элементарных частиц к миру культуры. Видимо проблема, волнующая Чорана может быть представлена множественными символическими, культурными смыслами. Например, евагнелийская очевидность - "страшно впасть в руки Бога живого", смысл которой в том, что Бог не является нам, для того, чтобы нас не убить. Мы говорим, допустим об ангелах, а у Рильке "каждый ангел ужасен", значит он прежде всего прожигает тебя насквозь, так что ваше прямое общение, как таковое невозможно. Все наши известные отличия энергий - ничто в стравнении, допустим, отличий энергии меня и ангела. Потому - мы живём в одном мире, но не встречаемся. Запрет. И такой запрет, который равносилен спасению. Между нами - невидимый барьер. Между ангелами и Богом - такой же.
       Энергийная сущность, иначе существующая и пребывающая, может иметь с обычным земным типом энергии, две формы контакта: восхождение или нисхождение. Но если мы внимательно всмотримся в них, то увидим, что это по сути нечто одно. Ангел НИСХОДИТ для того, чтобы принести весть, либо ещё в каких-либо исключительных случаях. Или же мы ВОСХИЩАЕМСЯ в определённом состоянии на небо - повсюду имеет место плавное, одномоментное нарушение барьеров своей энергии, то есть как бы временной выход за рамки правил.
      Как я уже сказала, уровни энергетических различий между людьми не столь катастрофичны, но и их бывает достаточно. чтобы ощущать глубокую боль и несчастье, без всякого злого умысла, и следовательно ставить чорановский вопрос. Быть может в будущем мы разработаем и станем практиковать ещё один тип человеческой гуманности - энергетическую гуманность, сегодня пребывающую в диком варварском состоянии.