Кремированные не воскреснут

 ( Православные !
Если вас будут уговаривать кремировать родственника,
знайте, это от лукавого. Кремированные не воскреснут)
                +

 
К  родне  дед с бабушкой гостить,
  приехали из далека.
Улыбки,  радости и смех,
 прервала смерть  дедка.
Что делать?  Как же быть семье?
Что предпринять теперь?
Коль далеко, далёко  дом,
а смерть застала здесь.

Нашлись советчики вполне,
  разумны и без слёз.
Советы разные пошли со всех,
 со всех, сторон:
-Давайте, коль случилось так,
 схороним старика,
 ну а  бабулечка  потом,
 вернётся в дом одна.

Заголосила бабка вдруг:
-Да как же я одна,
 пол века рядышком мы шли,
 а  в землю порознь нам?
 Нет, не оставлю деда здесь,
 поеду  с ним домой,
 хоть долог мне до дома путь,
 поможет мне Господь.

И вот еще,  спешит совет,
 племянник передать:
-Есть крематорий, можно там,
 сожжению предать.
 Священник отпоёт его,
 прах отдадут  потом,
 и с Урной вы тогда его
 отправитесь домой.

Перекрестилась бабка тут,
Слезу смахнула с глаз, сказала:
Дед, войну прошёл,
в танке горел не раз.
БОГ,  душу,  тело,  ему спас,
не для того друзья,
Чтобы  по смерти я его,
яко  бревно   сожгла.

Из праха нас Господь создал,
и в землю мы  идём.
Чтоб в день  пришествия  Христа
нам Воскреситься вновь.

Когда тревожный трубный глас,
нам вострубит друзья.
БОГ заберёт  с земли тела,
к Себе на небеса.

А если в пепел превратить,
бренное тело то.
Где будет  пребывать  душа,
коль тело не найдёт?
Какою мукой станет ей,
метание меж звёзд.
Ведь называть станут её,
обугленным горшком.
И каждый бес там  норовит,
  пиннуть  чёрный горшок.
И плюнуть норовит в него,
 и раскрошить его.
Каким же чёрствым надо быть,
 чтоб сотворить сие?
Чтоб родственную душу сжечь,
 на пламенном огне.

Попробовал бы кто из вас,
 платье своё спалить.
И после пепел сей надеть на тело
 и носить.
Не думаю, чтоб  вышло  что,
 из этой ерунды.
Так почему сердца  людей,
  предательством полны.

Я деда увезу домой,
 пусть будет тяжело.
Я с фронта дождалась его,
 молилась день, деньской.
Его схороним  по людски,
 с молитвой и крестом.
На холмик гробовой его,
 свечу зажгу слезой.

Не на помойки я его,  нашла,
 чтоб в урну класть.
На фронт мальчишкой он ушёл,
 страну нашу спасать.
Друзей он в поле хоронил,
 под грохот  канонад.
Теперь отправится к друзьям, 
и встречи будет рад.

 Его нам  надо  поминать,
  ведь  православный он.
Чтоб душу грешную его,
 Господь к себе привлёк.
Что бы простил  Господь ему,
 тайный и явный грех.
Что бы обитель дал ему
   от его добрых дел.

       Родня !
  Послушай  ка  меня!,
  хоть девяносто  мне!
Грех  ведь  людей  огнём сжигать,
 душу губить в огне.
В ад отправлять её  силком,
 лишать встречи с Христом.
Грех и  в последний её миг,
 земли,  лишить  родной.

Грех и  лишить, встречи её,
 с родными, что там ждут.
И жаждут,  целовать  её,
 обнять,  к душе прильнуть.
Я  не хочу  в конце, концов
   лишится   встречи  с ним.
Моим  любимым, дорогим,
 когда  уйду за  ним.

Не допущу  в кромешный грех,
 ввергнуть  и  вас  огнём .
Кем  буду в ваших я  глазах,
 если  сожгу его?
Грех  перейдет  сразу  на вас,
 кара придет стремглав.
Когда  не будет прах его,
 в могиле пребывать.
И сердце  станет, волком выть,
 и зубы скрежетать.
И пустота в душу войдёт,
  к каждому из вас.
Если мы заповедь Христа,
 сейчас,  здесь  подомнём .
Не будет оправданья нам,
 пред Господом Христом.

Давайте, милые мои,
 найдите мне хоть что.
Машину, паровоз, телегу,
 иль даже   самолет.
Я повезу деда домой,
 я выдержу сей   путь.
Ведь он любил меня и я,
 любовью отплачу.

И вот уже сел самолет,
 на родине дедка.
И бабушку у трапа  там,
  встречала вся  родня.
Снесли на землю гроб его,
 подхвачен был толпой.
Оркестр военный провожал
 на кладбище его.