Воздастся за моё

А я парнишка был удаленький-
не подходи,меня не трожь,
ходил по улице вразвалочку,
носил в кармане финский нож.

И через зубы с шиком сплевывал
на грязный в трещинах асфальт,
с кривой улыбкой демонстрировал
фикс полированную сталь.

Меня боялись, я же стриженный
и кепи в клетку на глаза
и участковый наш пристыженно
всё говорил- Ну так нельзя.

Ну как нельзя!?А если хочется,
а если в жизни есть момент
и в моих брюках нож топорщится-
я ж против права элемент.

Но ночью,в кособоком домике,
читал"Монахиню" Дидро
и впечатленьем переполненный
шел слить в помойное ведро.

И знал- наш мир,что замок призрачный,
из облаков или песка,
но вот зачем сюда я вызванный,
зачем держу я зло в руках.

Не находя в себе ответы
с ножом я вновь на дело шел-
во рту дымилась сигарета
и шаг наигранно весел.

А вот и тот, кто был так нужен,
приличный с виду гражданин,
наверно он к своей подружке
идёт- с букетом и один.

Одет он- словно бы из Ниццы-
я бью подковкою с носка,
а у него тоска в глазницах
и у меня в глазах тоска.

Я брал,и против чуждой воли
часы,бумажник и кольцо,
а у него сейчас от боли
в морщины сжатое лицо.

И он так грустен, жалко стонет,
что не сдержался и сказал:
"-Как жаль, мой милый незнакомец,
что не в свой час ко мне попал."

Я очень был разочарованным
и много лишнего постиг,
всё думал о вещах ворованных
и печь топил из своих книг.

Мной оценён был Шопенгауэр
и Ницше я читал и чтил,
теперь лишь только запах гари
в нос от листов сожжённых бил.

Но точно я не стану правильным,
себе навряд ли изменю,
мой путь- скорее путь неправедных
и этим сам себя казню.

С заточкой тонкой в печень ткнутою
закончу я своё бытье-
пинал судьбу,ей буду пнутый,
так мне воздастся за моё.