Наше время

Разреши, я ударю тебя по лицу.
Я не зла, не пьяна — просто дело к концу.
Просто время не просто свихнулось с ума,
А  злокачественно распадается на...
Просто метеорит пролетел мимо нас,
мы остались в живых — это наша вина.
И, чтобы не роптать к сыну-духу-отцу,
разреши, я ударю тебя по лицу.

И меня тоже можешь ударить. Ударь.
Я почувствую тяжесть горячей руки,
а не то наше время — застывшая тварь,
у которой в глазницах живут пауки.
И глядит оно сквозь паутину на свет,
а на солнце от пятен не видно огня.
Иногда, если кажется, нас уже нет,
разрешаю: ты можешь ударить меня.

Лучше выплесни в крик наболевшую дрянь,
но останься хоть где-то внутри человек.
Если хочешь, до крови, пожалуйста, рань,
но стряхни паутину налипшую с век.
Ты же жалуешься на себя и меня,
а лобзаешь подошвы своих палачей.
Наше время такое, что надо менять.
Ночи длинных ножей, ночи острых мечей...

И когда я слизну кровь с костяшек руки,
вдруг заплачь и скажи мне, что любишь меня.
И я тоже заплачу, винясь и виня -
и из наших глазниц убегут пауки.