Райское наслаждение

                Рядом должен быть любимый и хранимый человек!
                И тогда не будет виден лет над миром вечный бег,
                И отступят все пороки, и на сердце будет мёд,
                И душа любовью к жизни ярче розы расцветёт!
                Пётр Антарес, «Целитель».

«Человеку суждено жить почти два века,
Но не может он дойти и до половины.
Шесть десятков – и беда, и нужна аптека,
И глядишь: пришла пора выбрать домовину.

Ну, уж нет! Я докажу, что возможно это:
Не затем родился я, чтоб уйти так рано;
Буду людям я дарить свой талант поэта
Лет сто семьдесят ещё, это без обмана!» –

Говорил своим друзьям парень вдохновлённый.
Не поверили ему, пили и шутили.
Он ушёл на хуторок, лесом окружённый.
Через год о нём друзья напрочь позабыли.

Парень песни сочинял под жужжанье пчёлок,
Занимался каратэ, тела очищеньем,
В жёны взял себе красу – тихую девчонку.
В общем, жизнь его была райским наслажденьем.

       Когда над миром минуло столетье,
       Он город свой родимый посетил.
       Но город был чужим. И одиноко
       Пел долгожитель, стоя у могил:

          «Балует всех ласкою солнечный день!
          У ваших надгробий – жасмин и сирень.
          Полвека лежите в массивных гробах,
          Друзья по планете – крупинке в мирах.

          Когда-то, ровесники, с вами я был:
          Взлетал, приземлялся, трудился, любил,
          Сверкая, горел в круговерти мирской…
          Я снимков надгробных касаюсь рукой.

          Прожили семь-восемь десятков всего.
          От тел одряхлевших уж нет ничего.
          Кому похвалиться теперь: «Вот он я!
          Смотрите, исполнилась клятва моя!

          Я молод, здоров, исписал сто томов,
          Взрастил дочерей и отважных сынов,
          Живу, как в раю, на своём хуторке,
          Не ведая бед и опасных пике!»?
               
          Я с верою в Бога познал благодать
          Всей жизни моей. И выходит, отдать
          Последнего долга поклон с теплотой
          Пришёл я сюда вместо встречи с мечтой.

          Вы к Господу ближе, чем я на Земле,
          И правду узнали о свете и мгле.
          Я смерти страшусь, потому и ушёл
          Туда, где в спокойствии жить хорошо.

          Где ваши глаза, песнопения, смех?
          Растаяли вы, как под солнышком снег.
          Полвека лежите в массивных гробах,
          Друзья по планете – крупинке в мирах!»

Он вернулся в угол свой доживать до срока
В окруженье внуков, пчёл, ароматов леса.
Старость ветхая к нему не найдёт дорогу:
Слишком удалился он от высот прогресса!

Человеку суждено жить почти два века,
Но не может он дойти и до половины.
Шесть десятков – и беда, и нужна аптека…
Но от мира уходить это ли причина?

Не услышал песен мир, в дебрях сочинённых,
Не узнал творца стихов имени и взгляда…
Это очень хорошо – горячо влюблённым
Быть в чудесный Божий дар! Только так ли надо?