Две высоты

1
Господь убрал зари ковёр, чтоб вечер стал царём.
Луна холодной госпожой вошла в небесный сад.
И роща шёпотом зовёт: «Влюблённые! Вдвоём
Найдите чудный уголок, где музыка рулад!»

Тихонько речка песнь ведёт изменчивой волной
О том, что к морю долгий путь с изгибами ведёт.
Певицу вербы, в знак любви, и телом, и листвой
На «бис» исполнить просят вновь. И светлая поёт.

За то, что день прожил в любви, в труде и видел свет,
В молитве – музыке души – «спасибо» говорит
Мужчина сильный, волевой, чтя Господа Завет.
Спаситель – радость чистоты – внимая, в очи зрит.

Покинув храм, к семье спешит смиренный человек.
Супруга, сын, малютка дочь. Он любит, любит их!
И каждый день им говорит: «Пока не смежу век,
Я крепко буду вас любить!» Прекрасен этот стих!

Частенько ль муж родным своим так ласково поёт?
Привыкнув к пьесе «Жизнь в семье», он делается сер,
Взирает тускло: «Хорошо. Как надо, быт течёт.
Прошли восторгов времена. Я уж не кавалер».

Но этот муж изведал боль измены и утрат.
И снова быть, как волк в степи, желанья не имел;
На жизни чёрные штрихи накинув светлый плат,
Для счастья в крепости семьи с усердием радел.

А драма прошлых лет была, и вправду, тяжела,
Сродни пожару иль войне убытки принесла.
Где дом стоял – чудесный дом! – лишь пепел и зола.
И лето холод заменил, и свет сокрыла мгла.

2
Кирилл и Ксюша. Две судьбы со школьных лет сплелись.
Он видел в ней свой идеал, одною ей лишь жил!
Красива, чувственна, добра – все прелести сошлись!
За это он тянулся к ней, привязан крепко был.

И Ксюша спутника звала душой своей родной:
Всегда был с ней, носил цветы, за всё благодарил.
Когда пришёл прощанья час со школою родной,
Кирилл любимой ночь любви с восторгом подарил!

Клялись они вдвоём пойти по долгому пути
Невзгоды все делить и быть надёжною семьёй!
Пока же нужно было им духовно подрасти.
И два создания опять за партою одной.

Пять лет, насыщенных трудом и ярко-золотых!
Увы! Умолк оркестр их труб, и занавес упал.
Событий, встреч особый вкус – в сердцах у молодых…
И вот уже известный марш на свадьбе заиграл.

«Жена, жена! Моя жена! О, я счастливый муж!
Найдётся ль тот, кто в этот час счастливее меня?
Какой момент: под звон колец союз вершится душ!
И этот миг в себя включил всю мощь и силу дня!» –

Кирилл сиял, кружился, пел, супругу целовал,
Когда кричала вся родня: «А ну-ка, горько!» Шик!
Отец Оксаны молодым детишек пожелал
Не меньше трёх. А то и пять. И: «Горько!» – снова крик…

Давно ли свадьба та была? Кассета – вся в пыли.
Совсем не смотрят этот фильм Кирилл, его жена.
Забот мешки свалились вдруг. Бесчисленны они:
Работа, деньги, кроха-сын – навьючили сполна.

Кирилл весь день порхал пчелой, сбирая мёд в семью.
Оксана дом вела. И сын под оком мамы рос.
И редко молвил муж жене: «Любимая! Люблю!»
Супруга ту же песнь вела. Ослаб семейный трос…

Везя в коляске малыша, вошла Оксана в парк.
Прелестный парк! Под сенью лип струится сто аллей;
Кусты акации, цветы – весны чудесный дар.
Зовут они: «Гуляй средь нас, минуток не жалей!»

Увидел Ксюшу бравый муж – нарядный господин.
В груди его кольнуло вдруг: «Быть нужно ей со мной!
Я ждал её, так долго ждал! Как будто среди льдин,
Я плыл по жизненным волнам без женщины родной!»

И смело тут же подошёл к прелестнице: «Привет!
Русланом кличет меня мир. Я ослеплён тобой!
Мне сердце шепчет: ты – мой рок, спасенья, счастья свет!
Умру в мученьях, не связав себя с твоей судьбой!»

«Нет, нет, Руслан! Ты слышишь звон? То – цепи. Гименей
С другим сковал меня навек. И мужу я верна».
«Что звон? Что цепи? Милый друг! Теченье быстрых дней,
Моя любовь сразят тот брак, как пуля – кабана!

Я вижу, вижу по глазам: не люб тебе супруг!
Мечты, восторженность семьёй унёс холодный норд.
Ты, верно, плачешь, ангел мой, ломая пальцы рук.
Печаль источит организм, каков бы ни был горд.

Зачем судьбу свою горчить, коль сладость можно пить?
Ведь жизнь изменчива, пойми! Не нужно костенеть.
Гони тоску! Иди ко мне! Мы сладко будем жить!
Ребёнка я усыновлю. Мне «папа» будет петь!»

«Настойчив ты. Но я скажу: семья – мой главный долг!
Наш сын – сокровище любви – не даст нам разойтись.
Я верю, что с Кириллом нас разделит только морг.
А ты, Руслан, чтоб пыл унять, к молитве обратись», –

Оксана двинулась вперёд. Проснулся крошка-сын
И плачем миру возвестил, что хочет что-то он.
«Меня зовёт!» – сказал, шутя, нарядный господин.
До Ксюши слуха донеслось: раздался где-то звон.

Быть может, колокол вскричал: «Оксана, берегись!»
И вспыхнул купол золотой церквушки Покрова.
Руслан и Ксюша в этот день спокойно разошлись.
Замолкла сразу старых лип шумящая листва.

Началом был весенний день спектакля «Страсть любви».
Весна, весна! Ну, почему так много встреч весной
В стихах случается? А что, другие плохи дни?
И наш рассказ банальный штрих не минул стороной.

Но – было. Именно весной влюблённым стал Руслан:
Себе избрал он госпожу, чтоб в невод заманить.
И Ксюша рыбкой золотой нырнула в океан,
Где струи мощные влекут безудержно любить.

А что ж Кирилл, Оксанин друг, любимый с детства муж?
Кирилл, трудящийся в поту? Конечно, он узнал.
Узнал, когда уже Руслан сорвал заветный куш,
Оксаной страстно завладел и страшно ревновал.

« Как ты могла так поступить? Воспользовавшись тем,
Что я – вне дома целый день, ты шашни завела!
Скажи, жена, смотря в глаза: неужто сладок крем
Того, что блудом все зовут? Зачем ты в топь зашла?» –

Кирилл, от гнева побелев, к Оксане подступил.
Нанёс удар он ей в лицо – сражающий удар!
А ведь ни разу не кричал, не обижал, не бил.
Сорвался вдруг, с высот упав. Всё – ревности пожар…

«Прощай, Кирилл! Прозрела я: ты – низкий человек.
И льдиной стал, хоть год всего с венчания истёк.
Во мне ты видишь лишь предмет, рабыню и объект.
А я хочу тепла, любви! Прощай, приняв упрёк!» –

И Ксюша, кровь с лица умыв, исчезла с малышом.
Лишь слыша гул в ушах, без сил, по стенке сполз Кирилл.
Удар под дых, нет, хуже – в пах! – и жизни он лишён.
Погас экран, где фильм блистал, как сильно он любил…

3
«Смотри, товарищ: ничего, пространства лишь тоска.
Унёс я всё, чтоб заменить предметы на вино.
Осталось, правда, и жильё – квартирушка… пока.
Её недолго заложить. Где жить мне? Всё равно.

Ещё вот столик и диван. Давай-ка, наливай.
Эге, приятель! Ты опух. Я тоже? Ну, и что?
Кому дарить свою красу? Ах, прелесть! Погибай.
Налью за ночь себе вина стаканов, может, сто.

Напьюсь. Забудусь. Чуден сон. Божественный нектар!
Недаром славу воздавал ему Омар Хайям.
До дна, до дна! Исчезнет мир, как в зной – тумана пар.
И жизни бег незрим совсем, и счёт неведом дням!» –

Кирилл давно уж потерял работу и лицо.
К чему дрова, коль смысла нет поддерживать огонь?
Ещё мерцает уголёк, даёт своё тепло,
Но тут же станет чёрным он, попробуй только, тронь.

Как слаб мужчина! Хоть кричат: «Мужчины – сильный пол!»
Какая ложь! В труде за день сгорает их свеча.
Домой придя, уже без сил, скорее б им за стол,
Потом – диван… и крепкий сон у милого плеча.

Они ранимы, но горды. Забота им нужна.
Само собой, контроль, не то – покоя не найти.
Конечно, что и говорить, хорошая жена
Должна мужчину поддержать на всём его пути!

А если горе, то сожжёт мужчин оно дотла!
И тушат, бедные, пожар спиртным, как и Кирилл.
Немало личностей ушло туда, где вечность-мгла,
Без женщин помощи, без их целебных, мощных сил!

Тонул Кирилл. Совсем один. Кому он нужен был?
Напившись, спал. Потом искал на выпивку гроши.
В рванье, в грязи и с бородой по улицам бродил,
Являя боль, паденье, жуть и немощи души.

Однажды в церковь он зашёл, когда там служба шла.
Минут пятнадцать постояв, лишился чувств, упал.
И вот, увидел, как, молясь, воды ему дала
Вся в светлом женщина, и он немедленно восстал.

«Ты долго спал! Кошмарный сон. Не бойся – Бог с тобой.
Молитвой будешь ты спасён. Господь любовь даёт.
Свою ты жизнь соединишь чуть позже, милый, с той,
Кто завтра крестик золотой с улыбкой поднесёт.

Крепись, молись! Последний шанс, чтоб рок перебороть.
Не то – в обитель темноты твой гиблый путь лежит.
Ты должен жить, а не лежать как с плесенью ломоть.
Добейся, чтоб судьбы ковёр любовью был расшит!» – 

Вдали исчезла госпожа. Кирилл глаза открыл.
Священник рядышком стоял, губами шевеля:
«Очисти, Господи, грехи…» Услышав шелест крыл,
Муж понял: бесы изошли. «Спаси, Христос, меня!» –

Вскричал Кирилл и зарыдал, и ниц смиренно пал.
Всю ночь молился, весь в слезах, не покидая храм.
А утром – исповедь. И вдруг он весь затрепетал:
Вошла энергия в него и свет дала очам!

Как громко с батюшками пел Кирилл, от всей души!
Причастье принял. И хотел уже пойти домой.
К нему девица подошла, шепнула: «Не спеши.
Пуста, я вижу, твоя грудь. Вот – крестик золотой», –

И дар даёт. Улыбка. Взгляд. Пророчество сбылось!
Обнял Кирилл, поцеловал, в восторге, светлый лик…
На небе жизненном его вдруг столько звёзд зажглось!
Наполнив ветром паруса, помчался его бриг…

Пусть всех высот он не достиг, но есть у него дом,
Жена, детишки, вера в то, что Бог-заступник с ним.
Нельзя Кириллу допустить, чтоб снова грянул гром.
Пока семью свою хранит, он бережно храним.

Встречает Ксюшу иногда: «Привет!» – и все слова.
Он к ней все чувства позабыл – чужая ведь она.
А первый сын… любовь к нему по-прежнему жива.
Другого папой тот зовёт. Кирилла ль в том вина?