Сказка-быль Вслед за пером Жар-птицы

За лесами, за долами,
За широкими полями,
Не на небе - на земле,
В старом Палехе - селе
Семь Иванов проживали,
Ели, кашу, щи хлебали
И бывали ввеселе
Так, как многие в селе.
Про Иванов говорили,
Что головушки мудрые на плечах они носили
И что руки золотые
Главным их отличьем были.
Ну, так что? Представим вам
Самородков - палешан...
;

Первый  ГОЛИКОВ ИВАН,
По прозванью - «таракан»
За его усы большие,
Усы черные, густые.
И характер – ураган
Необычен для сельчан.
Глаза - ягоды черемухи
После чистого дождя...
В сердце через них без промаха
Бьет земная красота!
Жизнь текла рекой волнистой.
Год учился в ЦПШ,
И поэтому цветистой
Речь Ивана не была.
Малограмотность - несчастье...
Г од учебы - что с того?
Иногда бывал и счастлив,
Так что сложна жизнь его.
Он сменил хозяев восемь.
Жил, поверьте, как без крыл.
И была на сердце осень
Да тревожный мрак один.
Помнил: бабушки ругали,
Обзывали зло «щенком»,
Ho того они не знали,
Что сбежит от них тайком.




Он почувствовал свободу,
Он бродяжил по стране.
Своего искал он «броду»
В Казани, в Питере, в Москве.
В Шуе, в Кинешме живал,
Декорации писал.
Там театра суть познал,
Там, считай, умнее стал.
У него семья большая:
Сам, жена и семь детей.
Доля выпала такая -
Нищета из всех щелей.
И домишко - развалюха -
Семь подставок к потолку...
Хлеба на столе краюха -
К щам пустым и к молоку.
Нет кроватей - есть полати,
С ребятней на них он спал.
Ранним утром ждал он солнце,
Завороженный стоял.
Замирало сладко сердце,
Он смотрел и не дышал.
О, краса! Краса земная!
Шар - круг солнца золотой!
На лучи твои взирая,
Упивался он тобой!
;

Старше всех - ИВАН БАКАНОВ
Жил привольно на Горе.
Сам Иван, но сын Михайлов
В зрелой мужеской поре.
Он медлительный, спокойный,
Мудрый, только с виду прост.
Голос крепкий, сильный, ровный,
Щурый глаз, нормальный рост.
Дом хозяйский, право, редкий.
Ладно сбит, поставлен крепко.
Вся скотина хороша!
Так что: радуйся, душа!
Двор ухоженный. Все гладко.
Крутобокая лошадка.
Овцы - стоит посмотреть!
Ах, какая у них шерсть!
Огород, как есть, картинка!
Фрукты, овощи - все есть!
В доме чисто, ни соринки!
Здесь гостям окажут честь!
К самовару - чайны блюдца
И со сливками кувшин.
Здесь спокойно речи льются.
Трое дочек!! (Жаль - не сын!)
;


А ЗУБКОВ ИВАН ИВАНЫЧ -
Большелобый русский паныч,
He с заморских чуждых стран,
Переплывший океан.
Настоящий россиянин,
Коренной он палешанин.

Как же он любил деревню!
В пору страдную жнитво
И пейзаж, привычный, древний:
Лес и поле, сад, гумно…
;


ИВАН ВАКУРОВ с болинкой,
С молчаливою грустинкой,
В слободе Ильинской жил,
Страстно сад в цвету любил.
Вкруг него -  роскошный мир,
Разных красок буйный пир.
«В жизни шел дорогой трудной,
Прелесть мира полюбив,
И какой-то грустью чудной,
Светлой грустью был счастлив.»

;



Пятый! МАРКИЧЕВ ИВАН,
Как заправский капитан.
Деловит, серьезен, скромен,
Что имел - был всем доволен.
У него по моде века -
Рыжеватые усы.
Коль курил, то вверх пускал он
Синеватые дымки.
А колдуя над двустволкой,
Чистил радостно замки.
И не слыл он «балаболкой»
Был охотник - поищи!
Скажем так вам от души:
«Все Иваны хороши!»
Нет в «соцветии Иванов»
Зарубежных Полей, Жанов.
Ho ... Считать их надо точно
И ошибку справить срочно.
Пять Иванов названы
(Счет ведем со стороны).
Кто ж таинственный шестой?

;


Как фамилья? Кто такой?
То - ЗИНОВЬЕВ НИКОЛАЙ,
Самый умный Догадай!
У него почти с рожденья
Философские сужденья...
И усы совсем коротки,
И спокоен грустный взгляд,
Равнодушен вовсе к водке:
«Да на кой она мне ляд?»
Коля в Дягилеве жил
И пешком туда ходил.
По пути цветы срывал-
Все названья точно знал!
;


А седьмой БУТОРИН ДМИТРИЙ
(Дмитрий-это не Иван).
He считал Димитрий «литрий»
Был не сквернослов, не хам.
Уважаемый Буторин
Ласков, нежен и не вздорен.
Он - бобыль, он - холостяк.
Судьба сложилася не так.
По селу гуляла дочка,
Его жизни заморочка.
Любил женщину, страдал,
Своей «милой» называл,
Постоянно вспоминал,
Ho как быть, совсем не знал.
И любил стихи Кольцова
Про разлуку, про судьбу.
Муки парня молодого
Ему знакомы самому.
« На заре туманной юности...»
Он романс до слез певал
И, не вызывая жалости,
Всех восторгом обдавал.
Дмитрий был такой лиричный!
Музыкант при том отличный!

Да, все Иваны настоящи!
Хоть и пьющи, но не пащи!
У них разны имена,
Да путь  дороженька одна!
 
Жили - были, не тужили,
Меж собою все дружили.
Ho случилось НЕЧТО вдруг!
Повалилось все из рук,
Изменилось все вокруг!
Что ж такое это «нечто»?
He гроза, не жар из печки.
У него одно названье:
То - ИСКУССТВО! Рисованье!
Прилетело ниоткуда
Красной птицей- боле пуда!
С крупным Жаровым пером
На хвосте и под крылом.
Птица - редкостное диво!
А летит - то как красиво!
Древней птице семь веков.
Лётом правит сам Рублев!
Люди на небо смотрели,
Многи глазом окривели.
Кто-то обмер не дыша:
«Ай  да птица! Хороша!»
Тут, прервав небесный лет,
Да с заоблачных высот
Птица на землю спустилась
И тотчас же в пляс пустилась.

Все застыли в изумленье,
В небывалом восхищенье.
Тихо ахнула толпа,
Наступила тишина...
Люди птицу обступили,
He связали, не убили,
Сладки речи говорили
Да о помощи просили...
Птица думать начала...
И семь перышков взяла
Из-под Жарова крыла,
Всем по перышку дала:
Первый - Голиков Иван.
Красно перышко он взял.
Было жаркое перо,
Руки грело и пекло.



Получил Иван Баканов
Голубой, небесный цвет.
А Зубков- то, сын Иванов,
Нежной розы сочный цвет.
И зеленое перо тут же было отдано.
Его Вакуров забрал,
Радостно в руке зажал.
Цвет оранжевый, цвет солнца,
Иван Маркичев принял.
И Димитрий, друг Буторин,
Синий цвет не сбраковал.
И остался только желтый,
Одуванчиковый цвет.
Вот его Зиновьев Коля
 Взял, как лучший раритет!

Взяли перья «богомазы»
И отправились домой.
Дома поняли не сразу -
Заболели красотой!
Стали кисти доставать
Да по - нову рисовать.
Старо ихне ремесло
He кормило никого.
И пошел печальный звон
От оставленных икон.
Жить стал Палех наизнанку
И вставать стал спозаранку.
Сбросил святости личину
И забыл свою кручину.
И... поехало - пошло...
И уже не ремесло!
Зародилося ИСКУССТВО,
Что с Жар - птицей принесло!

.. .Остальные растерялись,
С угла в угол заметались,
Стали мыкаться в судьбе:
Кто-то спал в своей избе,
Кто-то лапти плел всю зиму
И сплетал по триста штук!
Кто-то стал библиотекарь,
Кто - звонарь, а кто - пастух.
Кто - то стал мильционером,
Кто в пожарные пошел,
Кто другим занялся делом,
Интерес свой в нем нашел...
Тут решили семь Иванов учинить свою артель
Да составить кучу планов наперед и на теперь.
Учинили. Сели вместе.
И давай вдруг РИСОВАТЬ!
(Тут и перышки Жар - птицы стали очень помогать).

Стали «Вани» рисовать - стали деньги получать
Потихоньку, полегоньку стали дело расширять.
Дом построив двухэтажный,
Занялись проблемой важной:
«Как бы трактор свой купить
Да колхозу подарить?»
Что ж? Купили! Подарили!
Да на выставку отбыли
В белокаменну Москву
Воплощать свою мечту!..

 
Вот и десять лет прошли...
Все сомненья -  позади.
Было радостным начало!
Чудо будет впереди!
Тут, знай наших! He шути!
В Палех славное Гран - При
За шкатулки привезли.
Первый Голиков - герой!
Все за ним пошли гурьбой.
Сейчас узнаем, каково
Было каждое перо.

...Смотрим красное перо,
Tо, что Голику дано...
«Битвы», «Тройки», и «Охоты» -
Темы вечные его.
Сам он худенький и маленький,
Как евангелист Лука.
Первый он искусник палехский,
Виртуозная рука!



Знал он Труд и Вдохновение.
Пушкин близок был ему!
Оба - вечное движение,
Оба - остры по уму!
Самородок, чистый гений,
Среди всех — универсал!
Он, представьте, краской цельной
Без эскизов рисовал!
Петухов писал золотами,

Гривы скачущих коней.
(Ho не балует щедротами
Жизнь талантливых людей.)
У него букеты - битвы, клевер - кони, колос - меч!
Все, как в музыке, все в ритме,
Как восторженная речь.
Бился сам с паршивым немцем
В восемнадцати боях!
И не раз ходил в атаку
В Пруссии, в чужих краях.



Любил писать он ратников
И сцены битв лихие,
Забытых предков - латников
Он воскрешал в живые.
Злой и ловкий печенюга
С желтым глиняным лицом,
Прокаленный солнцем юга,
На коне - на голубом.

А вот варяжский воин -
На огненном коне.
Он всех похвал достоин,
В сафьяне, в серебре!
Варяг -  в бобровой шапке.
Поистине - богач!
Кого-то любит сладко.
Он молод и горяч.
Змеят в ветру знамена

И тыщи стрел летят!
He спят курганы Дона,
Тревожатся, молчат...
Свидетели победы
И многих, многих тризн.
(Зачем война и беды?
Пусть будет мирной жизнь!)
;

Иван Баканов - цветописец,
Новой жизни летописец.
Очень даже смелым стал:
Трактор золотом писал!
Был в Софии, был у Спаса,
На Нередице он был.
И в Кремле, и в Ленинграде,
В храм Ипатьевский ходил.
Везде фрески рисовал
И святых живописал.
Понимая силу света,
Пятна делал он из цвета.
Солнцем освещал он все:
Будь веселым, полотно!
Он писал свои эскизы,
От счастья плавилась душа:
Нарисует он пастушку,
Рядом с нею — пастушка.
Сильвандра, а не Пантюшку,
Бишь, соплива дурака.
Создавал аркадский образ:
(Вовсе это не - пастьба!)
Для пропорций - тонкий посох,
Для услады - деревца.
He Аксинья и пастушка!
Это ж - Филис, Лизабет!
Как лукава дева - душка!

Все амуру шепчет: «Нет!»
Мастер облаков и теней,
Он познал секрет один:
Он - природы вечный пленник,
Цвета -  властный господин!
Рисовал он сцены сева,
Сенокоса и страды,
Свет  Людмилу, Черномора,
Стеньки Разина челны.
Шамаханскую царицу,
Золотого петушка,
Деревеньку, в поле жницу,
И царя, и колдуна.

 
Как писал Иван Зубков
Скажем тоже пару слов.
Был в деревню он влюблен
И гулянками сражен!


Темы: «Парочка» и «Пляска»,
И, конечно, «Песнь» и
 «Сказка»!!!
Вслед за Шишкиным он шел,
Фряжским стилем восхищен!
Восприятьем - реалист,
Мир его высок и чист.
Композиция любая
Для него возня большая.
Ho за восемь долгих лет
He состарился, как дед.
Дал себе он разворот-
Написал семьсот работ!

 
Был гримером в Пермском клубе,
Был чертежник копиист,
Это - Вакуров, люди,
Наш известнейший стилист!
Смело подбирая краски,
Рисовал успешно сказки.
Был природой увлечен,
В зелень яркую влюблен.
... Незабудковая речка,
С бубенечками ольха...
Лес дремучий, старый, вечный-
Навсегда свели с ума.
И про посвист соловьиный
Вам его расскажет кисть.
Рисовал он весны, зимы,
Рисовал он, в общем, - жизнь.
Вот он Лешего рисует
В форме длинного мешка,
Рожу, наглую и злую,
И копыта, и рога.
Тот обхватит, так обхватит!
Лапой цепко закогтит.
Тот, кто слаб, умишком спятит
Иль со страха завизжит!
У него краса - тарелка
Сжата цепью круговой
Золотого орнамента,
А внутри - весь шар земной!
;
Многотрудная работа
 Вышла с Пушкиным, друзья.
Мозговал, писал до пота.
И, выходит ведь, - не зря.
Завывает в поле вьюга...
И метут, метут снега....
Кони черны мчат с испуга,
Мчат кибитку в никуда.



А в кибитке едет .. .Пушкин!
 Чуть поник, невесел он.
Про жену свою, Наталью,
В крепку думу погружен.
Рядом - бесы! Царь с Дантесом
И вельможи от двора.
Скачут бесы, злятся бесы,
Насмехаются, шипя.
Пред дуэлью Пушкин милый
Непорочен, как дитя.
He сразить его той силой,
Что не терпит света дня.
Вакуров - новатор «Бесов»
Самый первый человек,
Что негодников - Дантесов
На всеобщий суд извлек.
 
Иван Маркичев – охотник.
Он - заядлый в этом «ас»,
Как любил он в день урочный
У костра заветный час!
Милы сценки у колодца -
Очень яркий колорит!
Полдеревни соберется,
Каждый что-то говорит.
Рисовал сельхозработы:



Сев, покосы и жнитво.
Все колхозные заботы
Получались хорошо.
Рисовать - святое дело.
Рисованье - страсть одна,
Чтобы пела, чтоб узнала
Вдохновение душа!
 
Николай Михайлович Зиновьев
Весь охвачен всякой новью.
Он - художник урожая,
Детских сказок и стихов.
Скажем так, не привирая:
Кисть он взял - портрет готов.
У него летают ведьмы
На золотеньких метлах,
А не страшны Бабы-Яги -
 В символических ступах.
У него русалки скорбны,
Ho красивы, хоть куда!
Даже бесы сверхпокорны,
И киты, и все моря!
Он к истории Земли
Был прикован вдохновеньем!
Он ее и показал
От начала сотворенья.



Все на свете знать желая,
Он лелеял новь идей
И считал, что жить на свете
Надо для добра людей!

Ну, а Дмитрий, друг Буторин,
Был в художестве упорен.
Что не нравилось,- менял.
Он пятнадцать вариантов «Лукоморья» написал



Одел Пушкина в кафтан,
Посадил его у дуба.
Этот дуб, представьте, стал
Изумруднейшее чудо.
Сам же в образе кота
На цепи он очутился.
Вот была - то смехота,
Когда с друзьями поделился.
Он героев рисовал:
И Чапаева, и Данко.
И дуэль изображал,
Интригован был русалкой.
И цыгане, и Балда
Были вроде, как родня.
И про карточну игру
Молвил: «В миг изображу».
He ходил он, бишь,  в художку,
Сам себя образовал.
Он когда-то за картошку
Всем портреты рисовал.







Жизнь была бы очень скучной,
Если бы не чудаки!
Пусть же будут байкой штучной
Про Кухаркина стихи.
Вот пастух- Иван Кухаркин
По прозванию! «Балхон».
Никакой не надо чарки!
Он трубит коровий сгон.
Вместо дудки и рожка
Гремит саженная труба!
Раз спросили у Ванька:
«Где, Иван, жена твоя?»
Слово модное «балкон»
 Произнес он, как «балхон»
Мол, белье стират она,
Моя голубушка жена.
Вот с тех самых давних пор
Звали все его «Балхон».




Александр Егорович Балденков
Имел прозвище «балда».
Сочинитель- самоучка,
В жизни нищим был всегда.
Философью изучал,
Эпитафии слагал.
Писал ехидные памфлеты
И иконы рисовал.
Стеномаз он был отличный,
Маляром был год один.
Охранял завод кирпичный
И пожарным тоже был.
Революцию принял
И в ячейке состоял.
И по этой же причине
Дочку Розою назвал.
Потихонечку спивался,
Рак желудка получил.
Ехать в город отказался,
Операцью отклонил.
Был по жизни «бедный гений».
Муза скромная его
Хоть успех имела средний,
Ho прославила село.




Палех зрел, растил таланты,
И к тому имел гаранты:
Мастерские, ПХУ –
 Доказательства тому.
Поступленцы приезжали
И домой не уезжали,
Ведь для поросли младой
Все здесь было под рукой:
Общежития, столовая
И училище в Горе.
Ну, и всем одежда новая
Выдавалась в той поре.

А в деревне- то Ковшово
Общежитие большое:
Дом купца -  в два этажа,
Окна- стекла -  в два ряда.
Двери в «люксы» - номера:
Кроме коек, ни шиша!
Жуть как тумбочки стары
Да обшарпаны столы!!
Ho зато... на стенах фрески!
Краски теплые - не резки.
Нарисованы цари,
Девы ангельской красы.
Здесь герои сказок русских
Ну, и те, глаза чьи узки.
Вот -  японский самурай
И китайский старый бай.
Оба хитрые и злые,
И скуластые такие.
Обуздал Царевич Волка
И на Волке едет долго.
А зеленая лягушка
Хочет спрыгнуть на подушку.
Между всех проемов окон
Нарисован ярко кто-то.
Праздник сердца! Стой! Замри!
Да во все глаза гляди!
Наслаждайся красотой,
Чудо - росписью стенной!
Говорят: «Все в жизни - тлен!»
Эта роскошь - сладкий плен.
Ты, студент, здесь поселяйся!
Рисованью обучайся!
;
Без достойнейшего сына,
Да без Вихрева Ефима
Палех не был бы открыт!
Палех не был знаменит!
Он «стоял у истоков прекрасного,
Был художников искренний друг»,
Им сюжеты подсказывал разные,
Летописцем был творческих мук!
Он - писатель, журналист,
Смелый, острый публицист.
Генератор всех идей
Для народа, для людей.
Комсомольцем ярым был,
С продотрядами ходил.
И рабфаковцем он был,
И врагов на фронте бил .
Он - счастливый пилигрим,
В Палехе музей открыл
И художественную школу,
Что была нужнейшей, к слову.
Он - трибун и идеолог.


Жаль, что век его недолог.
Он о Палехе писал,
В книгах Палех прославлял.

Палех - Люлex, Люлех - Палех!
Есть в названьях финский след.
Летом здесь -  ворота радуг,
А зимой!? хрустальный снег.
Несказанно, неповторно
Академия - село!
Самобытно и привольно,
И отменно зелено!
С бочажками речка Палешка
Да с ольховою водой.
Здесь роскошные купалища
С ледяною глубиной.
А в Заводах -  сосны старые,
Призадумавшись, стоят,
Великанши небывалые
Так таинственно шумят!
Кроны их ветвей зеленые
Так чудесны и мягки!
И идут сюда влюбленные
Просто постоять в тени.
Синий купол неба движется,
Облака бегут легко,
А ночами звезды нижутся
И сияют высоко.
Златоуст - художественный Палех!
Высшей пробы золотом сияй!
И гордись Жар - птицей, милый Палех!
Красоту земную создавай!