Сулейман

          Жил был Алладин, ростом хорош, лицом пригож, пусть не улыбчив, но и не груб, в общении скуп, не без ума и талантов. Увидела Алладина принцесса, полюбила и вышла за него замуж.
          Хорошая семья случилась, любящая, да скука у Алладина. Завел он себе попугая. Стал тот советы давать Алладину, как скуку разогнать. Да ничего толкового так и не придумал. «Богатеть начнем!» - предложил Алладин. «Богатеть начнем, - обрадовался попугай, - давайте разбогатеем, что сиднем сидеть». Как порешили, так и сделали. Богатства у Алладина теперь, хоть раздавай кому. И решили во дворце Алладина Сулейманом величать за мудрость его, за то, что он так хорошо придумал - богатеть.  Бриллиантов и золота уйма - столько, что не хватает уже ушей, шей, рук и ног, и пальцев на них близких, знакомых, и так, рядом оказавшихся, чтобы надевать и вешать их. Однако, вскоре Сулейману стало тошно. Много нехорошего люда вокруг него стало крутиться. Решил погодить пока раздавать богатства, пока не угомонятся. «Тошно! Тошно! - повторял попугай слова Сулеймана, вкушая золотые ядра гарабечь. - Не радует ничего». Купил тогда Сулейман обезьянку дорогущую, быстроногую да умную. Стала она для него все соревнования выигрывать, радуя своего хозяина, обитателей дворца его и даже горожан. Но и обезьянка надоела, да и хитрая была – на шею хозяина уселась, ножки свесила и улыбается до ушей. Дай, думает Сулейман, снова начну богатеть - все золото скуплю, пока оно не станет дороже всего богатства мира. Сказано-сделано. Скупил он все золото и стало оно дороже всего богатства мира. И пригласил Сулейман весь многострадальный народ Багдада во дворец свой и от души отмерил каждому того золота, чтобы не работал больше, а радовался жизни до конца дней своих.
          «Ах, и выдумщик, Сулейман! – восклицали на улицах древнейшего города. -  Пусть и дальше радует нас своей мудростью!»