петунья

мальчик смотрит глазами матери, лишь в улыбке живет отец — узы магии — узы памяти отражаются в шраме блеск непростительных слов сорвавшихся еще видят его глаза
он такой же обычный, маленький, только сила его страшна. он такой же обычный должен быть, как и Лили давным давно. я ведь помню ее рождение, помню сестринское тепло:

мы вдвоем против мира целого [то есть хиленького двора] были будто смелее смелого, говорят — не разлей вода. все что было у нас — все общее, перво-наперво — дом, семья, а потом будто небо прокляло: не ее, видит бог, меня. забрало и тепло, и равенство своим чертовым волшебством. как скажите любить мне магию, уничтожившую ее?

как принять было мелкой девочке, что осталась она одна? что кого-то берут в волшебники будто только бы за глаза, что мальчишка с сальными патлами рассмеется в ее лицо. она стала как будто лишняя, второсортная для всего

дом, учеба, работа буднями прорастали, как дикий мох, лишь обида на дар невиданный оставалась и с каждым днем, с каждой сказкой сестры о вечности понимала лишь я одна,
что волшебники сумасшедшие убивают самих себя. я твердила все ей, родителям, как опасен их чертов мир, где война идет с человеческим, где не проклят —значит убит. на вершинах сидят апостолы и от скуки плетут им сеть. меня слышали? меня слушали? а в итоге все так и есть:

и мальчишка теперь сироткую засыпает в моих руках, и апостолы хищно хмурятся планы вещие воротя, и во мне все ни капли магии, только сестринское тепло

обжигают воспоминания посмотрев на глаза его



#harrypotter