Из личных многолетних наблюдений

Из личных многолетних наблюдений.

Чем отличается подследственный мужчина от подследственной женщины? Независимо от вменяемого им в вину состава преступления.

Основное и главное отличие одно — мужики, уличённые во лжи и припёртые к стенке так называемой "объективкой", как правило, либо "чистосердечно" сознаются в том, что железно доказано, либо замыкаются в себе и отказываются от дальнейшей дачи показаний, а женщины в точно такой же ситуации тут же придумывают новую ложь. А потом ещё одну. И ещё. И ещё. И так до бесконечности.

Женщина, по каким-то своим причинам решившая правды не говорить, не скажет её никогда и никому. И никакая тяжесть улик, никакой здравый смысл в этом деле ей не резон. Это — аксиома. Это — данность.

Но поделиться с вами этими наблюдениями меня заставило не только и не столько то, что это интересно само по себе, а то, что эта восемнадцатилетняя слежка за нашими разнообразными и многочисленными официальными представителями всего и вся, окончательно убедила меня в том, что власть, несмотря на весь её демонстративный мачизм и нарочитый сексизм, в гендерном плане устроена строго по женскому типу.

Именно отсюда и её постоянное, нагромождаемое друг на друга враньё, и её ничем не объяснимые вспышки восторга по любому, пусть даже самому малозначительному поводу, и её беспричинные истерики с клочьями пены из перекошенного ненавистью рта.

Но беда наша вовсе не в том, что власть — женщина. Беда в том, что она — баба. Баби'ща даже. Хабалка с колхозного рынка конца 80-х. Хабалка с тремя золотыми фиксами в вымазанном ярко-красной югославской помадой рту. Хабалка в убогой, купленной за две госцены, болгарской дублёнке на необъятных плечах неслучившейся олимпийской чемпионки в толкании ядра. Хабалка с пальцами, унизанными розоватыми, инкрустированными искусственными рубинами и аметистами величиной с лесной орех перстнями самой дешёвой — 385-ой пробы. Хабалка в импортных финских сапогах на бутылочной формы ногах и в модном мохеровом шарфе на жирной и складчатой, как у пожилого шарпея, шее.

Впрочем, какая уж есть. Иной мы, похоже, и не заслуживаем.