Мама...

Важа Данелия

Я скучаю, моя мама,
и тоска за мною бродит.
Седина и твои годы,
мне прибавили заботы...

Мама
Нынче исполнилось ей шестьдесят девять. Февральская она у меня. К сожалению, в зимний период навестить её и приехать в деревню у меня не получается, хотя знаю, что она всегда ждёт меня с нетерпением. И на сей раз не оправдал её надежды...
Но вот ранним весенним утром подался на железнодорожный вокзал с радостной мыслью, –  хоть сегодня поздравлю маму! И вскоре поезд «Тбилиси-Поти» нёс меня на запад.
Как только проехали Агару, за окном вагона стали валить снежные хлопья.
– Это что за нескончаемая зима такая? – Стала возмущаться, укутанная в тёплую шаль худощавая женщина, у ног которой лежали большие кульки.
– Март на женщин похож, на женщин! – Вроде бы попытался пошутить громоздкий мужчина, который ели вмещался на боковом сидении.
Женщина что-то ответила, но я не стал прислушиваться к их разговору. Мои мысли были переполнены мамой. Невольно следил я за мелькающими полями.
«Мелодию зимы холодной, словно музыкант хороший, наигрывает ветер лихо на телеграфных проводах»... Вспомнились строки из написанного в юности стихотворения.
В белое был укутан Хашури. За перевалом усилился снегопад. И родная деревня встретила меня глубоким снегом.
Прежде чем пойти домой, заглянул к сестре. Давно её не видел. Вся семья засуетилась. Поставили греть воду, чтобы приготовить гоми*.  Племянник погнался за курицей, укрывшейся за деревом.
К маме нетерпится, но кто отпускает? Час туда, – говорят, –  час сюда, ведь ничего не изменит...
В печи трещат щепки, в комнате тепло, а на дворе по-прежнему – валит снег.
Сердце не выдержало и я позвонил домой. К трубке подошла мама. Поздравил её с праздником и спросил, как она себя чувствует.
– Как я могу быть в такую погоду, – послышалось с другого конца.
– Ты что, мама, на погоду пеняешь?
– Март на дворе, сынок, а снег никак не уймётся!
– Какой снег, мама! Наверное, весенняя слякоть тебя беспокоит?
– Клянусь тобой, детка, непомерный снег у нас!
– Ты меня так соблазняншь, что готов, хоть сейчас приехать. А ты поиграешь со мной в снежки?
– Лишь бы ты приехал, сынок... – и не закончив фразу, я почувствовал как навернулась слеза и застрял комок в горле...
– Хорошо, мам, я обязательно приеду!
Уже не помню, как я пообедал. Сестра решила пойти вместе со мной и мы тронулись в путь. Опять в прекрасном танце кружатся снежинки. От сестры до моего дома не так уж далеко, но на сей раз дорога затянулась. Как-никак добрели до калитки. Вокруг тишина... Прошли пол двора, как заметили маму, выходящую из хлева. За ней семенила моя младшая сестра. Видимо они относили корове корм и воду.
Я кинул в маму снежок.
– Кто это? – от неожиданности замерла она и, остановившись, стала присматриваться.
– Обещала же поиграть со мной в снежки, вот я и приехал!
Лицо её засияло, слегка покрылось румянцем. Она сделала шаг навстречу, приостановилась, нагнулась, слепив снежок, запустила в меня и тут же рухнулась в рыхлый сугроб.
Я подхватил её в свои объятия, она трепетала, как маленький воробушек.
– Ты ведь не ушиблась, мамочка?
– Нет сынок, нога подскользнулась, - словно оправдывалась она. – Коли вижу тебя, детка, что мне это падение?
Мамины глаза наполнились слезами, слезами радости. Я посмотрел на свою сестру и почему-то промелькнуло у меня в мыслях:
«Дети не помнят матерей!»...

гоми* грузинское блюдо – мамалыга

 Важа Данелия (Оригинал произведения был написан 3.03.2012 году)
Перевод Аллы Зенько