Я здесь. Стена передо мной

Я здесь. Стена передо мной.
За ней ещё стена. Ещё. Ещё.
Десятки стен колодой карт
поставлены невидимой рукой
и отделяют неменя от той,
кто в замкнутом кругу углов
готов-а
наедине с собой быть честной
и прямой.

За стенами рассыпался июнь.
Колодой карт стоят дома. Без дна -
людская бездна в каждом городе одна,
но в каждом городе она
по-своему тиха или шумна,
и в пять утра
по-одинаковому дремлет.

Балкон в любом конце страны,
с гостями сразу же на ты;
изрезанный бечевкой по бокам
и с выводком прищепок
оставленный водиться пополам
с июньским ветром
поломанной восьмеркой треф
(восьмерка прутьев в ряд
решеткой достаёт до нижнего ребра) -
и не стена, и не без дна,
и от небесно-голубого фетра
в сантиметре.

Я здесь. Стена передо мной.
В стене дыра
в виде окна
пускает в комнату июнь:
заплатка неба цвета молока
прошита чёрной нитью проводов,
и серый неприветливый остов
другого дома
надежно скрыт зеленой бахромой,
то безмятежной, то живой,
и на древесном языке
ведущей разговор о светлом.

Я за стеной
которая в любой момент
упасть от слабого толчка
и за собой увлечь
готова.
И я, наедине с собой,
прижавшись локтем и спиной
к стене, как к брату и к врагу,
к тюремной койке, на бегу
к дорожной глади,
толкаю стену, как Сизиф,
и взгляд в небесный клок вонзив,
я жажду,
чувствую,
и жду
освобожденья.