***

- Раньше ты не могла бы позволить себе такое. – Она говорила тихо, очень ровно, почти без интонации, так, что было совершенно невозможно разобрать, осуждает ли, винит или сочувствует.
- Раньше не могла.
- И впредь не сможешь, – произнесла она твердо.
- Впредь не загадываю.
Она взглянула на меня очень быстро каким-то отвлеченным пустым взглядом, как смотрит человек в некую точку, когда эта самая точка могла бы быть абсолютно любой другой точкой, ибо его голова, занятая мыслительным процессом, совершенно не нуждается в данный момент в том, чтобы глаза вообще на что-либо смотрели.
С минуту она сидела молча, опустив голову, и, то ли прикрыв веки, то ли глядя куда-то в пол.
- Ты приняла решение? – она снова бросила взгляд из-под приподнятых бровей, взгляд, полный сомнений и надежд
- Да! – говорю ей. - Дело за  малым! Нужно только забыть, как бешено колотилось его сердце, когда он впервые коснулся моих губ; как забавно щурятся его небесно-голубые глаза, когда он отвечает своей улыбкой на мою; как соблазнительно закусывается его нижняя губа, когда он вдохновенно с придыханием произносит мое имя; как нежны его руки, которые скользят по моей беззащитной шее; как широки его плечи и раздольна грудь, когда мне необходимо прильнуть к ним в поисках тепла. Да... Нужно только поскорее выкинуть все это и все, этому подобное; все, что заставляет пылать мое нутро пожаром дерзких желаний и тщетных надежд.
- Крепись! – кратко произнесла она, встала, и, поправив сумку на плече, вышла вон.