Другой мир 1. Глава 6. Болота смрада. Черные рыцар

Обрывы глубокие, крутые хребты,
Склоны и спуски встречались в пути.
Ветер свирепый в ущельях гудел,
От скуки в походе я песню запел:
- К принцессе Яноле я в Н’Тару пришел,
Я думал, что путь мой к тебе завершен,
Король-твой отец, всё ж решил по другому,
И брата спасти, а не дочь предпочел.
Брат короля Янолы моей,
Грозный, трусливый владыка степей,
Боится свои он проблемы решать,
И прячется в замке от взоров людей.
Кирасу и шлем, я просил у него,
Но так и не отдал он мне ничего,
В свирепое пламя меня он отправил,
А пламя драконье печет о-го-го!
Гномы – умельцы в минувшие дни,
Искусно металлы ковали они,
В узоры щитов и мечей рукояти,
Вплетали лучи одинокой звезды.
Ах, если бы знать, где те гномы живут,
Металл расплавляют, доспехи куют,
Отправился б к ним я за дивною сталью,
И пусть все драконы зубами плюют...
Селена с карагами стали смеяться,
Хохота этого начал бояться,
Что же опять я наделал не так?
Вновь я попал в тот же самый просак?
– Забавно поёшь ты – смеялась Селена,
Ну, прямо как гном, с бородой до колена,
Караги от хохота вдвое сгибались,
Ничуть не смущаясь, с меня все смеялись.
– Зря вы смеётесь – обиделся я,
Песенку спел я про гномов не зря,
Доспехи серьёзные всем нам нужны,
Драконы огромны и очень сильны.
Караги свой смех безудержный прервали,
Вдвоем мне легенду одну рассказали:
На юге есть один вулкан,
Кузница в лаве находится там,
Прочнее мифрила куётся металл,
Всем чем захочешь забит арсенал.
Охраняют кузницу - рыцари зла,
Страшна и печальна на юге земля.
Сотни лун тому назад,
Жил там очень сильный маг,
Создал маг тот амулет,
Много он потратил лет,
В него вложил он, всю свою мощь,
Всякий владеть амулетом не прочь…
Лишь на шею ты надел,
Тут же в небо полетел,
Или гору ты свернул,
Или время вспять вернул…
Все короли умоляли продать,
Но маг отказался его отдавать,
Согласился на обмен,
Двести душ просил взамен.
Добровольцев он хотел,
Каждый чтоб мечом владел,
Подвиг чтоб за каждым был,
Про семью чтоб он забыл…
Короли предлагали лучших бойцов,
В довесок давали по сотне рабов,
Но маг отбирал только лучших людей,
И всех обманул он идеей своей.
Всех добровольцев зачаровал,
И в руки оружие каждому дал,
В доспехи всех в черные, он нарядил,
И каждому жизнь, на столетья продлил.
Но среди воинов был и герой,
И мага пронзил своей острой стрелой,
Перстень защитный на пальце имел,
Быть зачарованным он не хотел.
Амулет он сорвал, и пытался бежать,
Но смерти объятий, не смог избежать…
Изрублен он был зачарованной стражей,
С тех пор амулет все считают пропажей…
– Так что вы хотите, найти амулет?
Пропал ведь давно он, на тысячи лет,
Или в кузницу хотите пробраться?
Воровством предлагаете мне заниматься?
Тут и меня осенила догадка,
Уж очень понравилась мне, эта раскладка.
Нужно всего лишь нам в кузню забраться,
Одеться в доспехи и тут же убраться.
– Есть ли у них, кирасы для вас?
Спросил я карагов, уверовав в нас.
Коль есть, так идем, я спорить не стану,
Ради доспехов – идти не устану!
Какой с меня прок, у дракона в зубах?
Без прочной защиты, нет места в горах…

Вот и опять я скитаюсь в пути,
С Селеной прекрасной, не скучно идти,
Историй различных она знала немало,
В пути за металлом их все рассказала.
Услышал рассказ я про Эллезара,
Также услышал я, за Торосара.
В песне про них она пела в горах,
Немало узнал я об ихних делах.
Деревья шумели, качаясь в ветрах,
Вперед мы шагали с беседой в устах.
Трава нам приятно ноги ласкала,
Прилечь на часок на себя предлагала,
Тучи по небу куда-то спешили,
Солнышка лучики ярко светили.
В кузницу путь сквозь болота идет,
В болотах тех смрадных – раса живет,
Раса ящеров-людей,
Немного у нас возникало идей.
Идти нам в обход или прямо пробиться?
Живыми остаться нам нужно стремиться.
Караги хотели идти напролом,
Они не боялись ни гидр, ни горгон,
Селена иначе хотела идти,
В обход предлагала она нам пойти.
Но вдруг опять возникло зло,
И вновь я увидел, то существо,
Оно к нам неслось, завывая, рыча,
И пеной из пасти залилась земля.
Вендизора большого, я очень боялся,
Со страха, бегом, я болота помчался,
Изумленно мне в след, посмотрели караги,
Моего поведения – не понимали.
Еле догнали, в болотах меня,
Хлюпала уж под ногами земля,
Жуткую вонь выделяла вода,
Зыбкая топь под ногами была.
– Что же случилось Этан из Эстори?
Куда нас завел ты, от главной дороги?
Вокруг посмотри, лишь болота и смрад –
Спросил меня грустно печальный караг.
Второй поддержал своей грустью собрата,
Туман он добавил к вопросу карага.
Туман был густой, и нас окружал,
Куда нам идти, абсолютно не знал…
Даже не помнил с откуда пришли,
Пропали в болотах неверное мы…
– Вы же хотели идти напрямик,
Идем же вперёд, ища солнышка лик,
Куда-нибудь, мы, в итоге придём,
Если конечно мы здесь, не умрём.
Кто-то взвыл сквозь туман вдалеке,
Круги побежали от крика в воде,
Караги огромные, вязли в грязи,
Измазаны в жиже все были они.
Селене болота и грязь не страшны,
Уж очень шаги у эльфийки легки,
След не оставит, траву не пригнет,
Снег не продавит, повсюду пройдет.
Деревья окутаны были туманом,
Каждая тень была жестким обманом,
Плавал туман, двигались ветки,
Ножом на деревьях я делал пометки.
Может, заблудимся мы все в тумане,
Не хочется жизнь завершить мне здесь в яме,
По меткам же можно не сбиться с пути,
Дорогу назад мне помогут найти.
Шли мы дальше, не спеша,
Ведь под ногами земли ни «шиша»,
В слизь по колено влезала нога,
В липкой грязи застревала она.
Жидкостью странной покрыты деревья,
Сырые в болотах лежали поленья,
Не из чего было костер развести,
Нам оставалось лишь дальше идти.
Шорохи странные нас окружали,
Всем расслабляться они не давали,
Шли мы без отдыха очень давно,
По грязи идти было всем нелегко.
Караги устали плутать по туману,
Попали вдобавок в какую-то яму,
Вылезать из неё, они не желали,
Нас отдыхать, к себе, позвали.
Яма была вся на диво суха,
Бархатным мхом вся покрыта она,
В сон нас клонило, хотели все спать,
Жребий мы бросили, стражу держать.
Спать безрассудство всем вчетвером,
Нужен был страж защищать троих сон.
Селена сказала, что не устала,
Первой на страже стоять пожелала,
Караги со смехом с ней согласились,
На бархатный мох, они спать завалились.
Я тоже устал, но спать не хотел,
Украдкой на эльфа я профиль глядел,
Селена задумчиво сон охраняла,
Что вижу её, она и не знала.
Глаза на минуту я закрывал,
Прекраснейший образ её представлял,
Встречу с Янолой с тоской вспоминал,
И не заметил, как задремал.

Ласковый ветер коснулся щеки,
Избавив меня от вселенской тоски,
Нежно на ухо он песенку пел,
Со свежестью теплой, меня он согрел.
Чистое небо над головой,
Солнца прекраснейший вид золотой,
Царила вокруг красота и уют,
Казалось, деревья мне песни поют.
Шуршащих жучков я в траве слушал топот,
Но вырвал из сна, раскатистый рокот.
Глаза я мгновенно открыл и привстал,
И гидру огромную я увидал,
Восемь зубастых голов насчитал,
Про яд знаменитый её вспоминал.
Гидра пила, шагах в двадцати,
Нас не заметила грязных в грязи,
Средь нас лишь Селена чистой была,
Спрятаться где-то с испугу смогла.
Где-то ни где-то, а прямо за мной,
Меня приобняв своей нежной рукой,
Одна из голов этой гидры, вертелась,
И в белую руку эльфийки всмотрелась.
Эльфийский металл серебром отливал,
Блеск серебра, эту тварь привлекал.
Головы вились на шеях больших,
Зубастые пасти были у них,
Длинное тело без чешуи,
Хвост украшали большие шипы.
Шеи вились-извивались,
Поднимались, опускались,
Желтым огнем их горели глаза,
От тяжести гидры просела земля.
Неужели мы в гнезде?
Стало мне не по себе…
Сидели мы с эльфом в гнезде, чуть дыша,
Старались не видеть её мы глаза.
Гипнозом страшнейшим все гидры владеют,
Взглянувшего мышцы тот час же немеют.

А окольными путями,
Шли, обмотаны цепями,
На окраинах болот,
Мертвых армия двигалась вброд.
Все кто дышал – в страхе бежали,
Запахом смерти дышать не желали,
А во главе этих серых теней,
Живших когда-то эльфов, людей,
Ехал всадник на коне,
Меч непонятный висел на бедре.
Был он в кожаной бандане,
С бородою и усами,
Волосы были темны и длинны,
До плеч достигали свободно они.
 
Мы карагов разбудили,
Тут же на ноги они подскочили,
Гидру, увидев, достали мечи,
В битву вступили, увядши в грязи.
Гидра опасна с любой стороны,
Ни с боку зайти, ни зайти со спины,
Гидра, увидев карагов, шипела,
Съесть их двоих она захотела,
В атаку метнулись все восемь голов,
Хвостом, помогая, полным шипов.
Гидра хвостом вдруг попала в деревья,
Застряли шипы, начались развлеченья,
Гидра та с места сойти не могла,
Очень была на себя она зла.
С яростью головы гидры бросались,
Шипели, хрипели, отчаянно кусались,
Но все их атаки караги отбили,
И даже одну из голов ей срубили.
Тут Селена подскочила,
В лук стрелу она вложила,
И прицелившись в глаз,
Тетиву спустила враз…
Стрелу за стрелой эльф Селена пускала,
В головы гидре, в глаза попадала,
Рёв несусветный болота забыли,
Гидру в болотах давно уж не били,
Гидра в ярости ревела,
От бессилия хрипела.
Никак не могла укусить великанов,
И избежать не могла их ударов,
Хвост защемленный – изрубленным был,
Я ж в эту битву, вступать не спешил.
С гидрами я ведь ни разу не дрался,
Змеиных голов очень ловких боялся…

Дальше мы шли, прозябая в грязи,
В брод проходили, тонули, плыли,
Вот, наконец, показался просвет,
С болот выходили на солнечный свет.
Но и тут нас сюрприз поджидал,
Я войско большое вдали увидал,
Недавно, наверно, враги здесь прошли,
В кузницу тоже наверное шли.
В земле мы увидели плоти куски,
Видать проходили здесь мертвецы,
Стало нам дурно, не по себе,
Вперед устремились навстречу судьбе.

Догнали мы в полдень мертвую рать,
Стали глазами мы мага искать,
Лишь некромант может мертвых поднять,
И их за собою повсюду гонять.
Убьешь некроманта – и трупы умрут,
Без магии мага они не живут.
Но тут мы графа в главе увидали,
Глазам мы поверить своим, не желали,
Что он здесь делает, мы вопрошали,
Ответ вразумительный с эльфом мы ждали.
Граф лишь улыбкой приветствовал нас,
Ответил, что делает здесь он сейчас,
Король, вновь его, на подвиг послал,
И власть амулета ему передал.
Был то мертвых амулет,
Спрятан был он много лет,
Эльфы хранить то его, отказали,
Гномам подземным, вещь ту отдали.
Амулет подсказали спрятать в земле,
Живое чтоб всё не погрязло во мгле…
Гномы, мертвецов амулет, схоронили,
В склеп под горою его положили,
Пока амулет этот граф не украл,
И мертвых, за тысячу лет, не призвал.
– Зачем тебе армия мертвых людей?
Спросил я графа, – ответь мне скорей.
Ол’Най как-то странно, ответ мне держал,
Как будто мозги на труху поменял.
– Как всё ж прекрасен запах мертвеца,
Когда откроешь крышку склепа,
Рассматривать изъеденную червячками часть лица,
Живущего когда-то человека.
Быть может, был он знаменит,
Богат, прославлен, знатен,
Неважно уж теперь, в могиле труп лежит,
И даже мертвым, остается он приятен.
Чарует вид его гнилой,
Прекрасен он, шедевр смерти,
Но всё, что заслужил он, когда был живой,
Всего лишь крест из потемневшей жести.
Вглядись в черты его лица,
Не видно боли и страданий,
Не чувствует печали, творение творца,
Не слышно плача и рыданий.
Скажи, тревожит ли его, на этом свете что-то?
Быть, может быть, болезнь иль нищета?
Заплачет ли по нём, хотя бы как-то кто-то?
Иль не кому теперь он ни чета?
Несчастен ли теперь мертвец?
Когда лежит в могиле ледяной,
Взгляни же на него, глупец,
И согласись ты наконец, со мной!
Скажи, печален ли теперь он?
Не ведая проклятий и любви,
Растет и далее на чубе локон,
И безразлично смерти, какой он был крови,
Смерть беспощадна, всех равняет,
Будь он бедняк или король,
И сладким, смерти запахом воняет,
Судьба – сестра смерти, всем выберет роль!
– Одумайся! В своем ли ты уме?
Зачем судьбу ты обижаешь?
Наверное сейчас Ол’Най ты не в себе!
И ничего в любви не понимаешь!
– Ты стал иным, ты изменился,
И даже взор твой стал другим,
Помочь друзьям всегда ты ведь стремился,
А стал теперь каким-то ты чужим.
– О да Этан, я изменился,
Я стал другим, служу я злу,
 Не помогать врагам всегда стремился,
Тебе я тоже с эльфом помогу.
С говором этим, он руку поднял,
И огненный шар он в Селену послал,
Селена щит из воды создала,
И руку с щитом под огонь подвела.
Раздалось шипенье, разбилось заклятье,
Селена со злостью шепнула проклятье,
Быстро нагнулась, схватила песок,
Локтем, поднимаясь, ткнула мне в бок,
Вырвала щит мой, горизонтально держала,
С заклятьем его – песком посыпала,
Огнём обдала и на графа взглянула,
 И камень магический в мага метнула.
Порывами ветра был камень отбит,
И вновь на Селену, шарик летит.
Селена с улыбкой прикрылась щитом,
Был удивлен я, что сталось потом,
Я ожидал, что погибнет она,
Но эльфийка была, не так уж проста.
Песок и огонь превратились в стекло,
Зеркалом как-то стало оно,
Усилила магией блеск серебра,
Щит отражения она создала.
Шар из огня, назад полетел,
 В того, кто Селену убить им хотел,
Граф удивленный успел отскочить,
От шара, которым хотел погубить,
Огненный шар попал в мертвецов,
Много он сжег бестолковых глупцов.
Мясом, сожженным смердело пространство,
Горелым повсюду пахло ужасно.
Бой этот магов, виден был всем,
Виден и тем, кто не знал нас совсем,
И вот впереди уже видим мы строй,
Рыцари черные шли к нам на бой.
Граф оглянулся, Селене кивнул,
И от презренья к тем черным – зевнул.
Селена его поняла, улыбнулась,
Обратно ко мне и карагам вернулась.
Граф же повел свое войско гнилое,
К рыцарям черным – рубить их надвое.
Были вынуты мечи,
Были сомкнуты щиты,
Копья наставили кузницы рать,
Им безразлично с кем воевать…
Сошлись они в битве, в бою поравнялись,
Мертвых рубили и громко ругались,
Все ведь герои, рыцари были,
В бою с мертвецами, ничуть не трусили,
Доспехи мечом ты ведь их не пробьёшь,
Стальным их оружием ты не убьёшь.
Прочным всё ж был, этой кузни металл,
Как горный алмаз из гранитовых скал.
Мертвые, рыцарей брали числом,
Шлемы срывали, пронзали мечом,
Ол’Най старался разбить их металл,
Заклятье особое он применял.
Селены колчан на минуту просил,
На стрелы он магию ту наносил,
Мертвым караги на помощь пришли,
Но дрались в сторонке, боялись они,
Мало ли что в их прогнившем уме,
В спину копье, не хотели себе.
Да и я, признаюсь, в бою том сражался,
Но чем-то особым, не выделялся,
Меч мой эльфийский пронзал их доспехи…
Но мне были нужны в бою том успехи,
Рыцари черные дрались отчайно,
Убить мог кого-то, я только случайно.
А дрались они, всё же лучше меня,
Меня отгоняли прочь от себя.
Я особо не старался,
Битвой той я наслаждался,
Наблюдал я их уменье,
Было просто загляденье.
Селена у мага колчан забрала,
В рыцаря тут же вонзилась стрела,
Сразу кирас стал ржаветь на глазах,
И через время – рассыпался в прах,
Кузницы рыцарь стал незащищен,
Тут же пронзен был бедняга мечом.
Но и у рыцарей черных, лучники были,
В пылу жаркой драки про них мы забыли,
Вспомнили мы о стрелках лишь тогда,
Когда в великана вонзилась стрела.
Ухнул караг и на землю присел,
На грудь он свою изумленно смотрел,
Но быстро древко он стрелы обломал,
С гримасою боли в лице он привстал.
Щит он схватил, в толпу драки шагнул,
Рыцарю черному шею свернул.
Рыцари стали карагов страшиться,
Пытались хоть как-то от них защититься,
Караги же поняли, чем их пронять,
Стали руками им шеи ломать.
Два карага – восемь рук,
Четверых схватили вдруг,
Руки на головы им положили,
Резким движением шеи скрутили.
Прочный металл их теперь не преграда,
Мертвые их, отвлекают как надо,
Караги старались, вертелись и дрались,
За войском из кузни в припрыжку гонялись.
Что печально выйдет всё,
Предсказало мне кольцо,
Луки противника вдруг озарились,
Потом и караги, тем светом светились.
Понял мгновенно, что будет сейчас,
Но сделать не мог, ничего, на тот час.
Уж очень они от меня далеки,
Кричал я до визга, сжимая виски,
Но нет, не судьба, было им услыхать,
Щиты, против вражеских стрел приподнять.
Лучники кузницы стали стрелять,
В больших великанов легко попадать,
Было мне больно на это смотреть,
На то, как караги встретили смерть.
В принципе мог их Ол’Най оживить,
Но с нежитью мне, не хотелось дружить.
Этого я не хотел допустить,
Но маг их успел на глазах воскресить.
Ну, а нежить наступала,
Рыцарей черных оставалось уж мало,
Граф ведь мертвых оживлял,
И в ряды свои вставлял.
Были теперь у него и они,
Мертвые рыцари тоже сильны.
Я к Селене подбежал,
Тихо шепча я ей быстро сказал,
– Милый эльф, пора бежать,
Графу не можем с тобой доверять,
Ты посмотри, как и что он творит,
Нас он убьёт, а потом оживит,
Будем тогда лишь ему подчиняться,
В вечности странствий как хвостик скитаться.
Потом он в кузницу придёт,
Доспехи для нежити там заберёт,
Станет тогда он – непобедим,
В этих доспехах – любой невредим!
Жить я хочу, хочу я дышать,
Вот и хочу я от смерти сбежать.
Селена со мной согласилась, и вот,
Мы холм обогнули, помчались вперёд,
Подальше бежали от стонов и боя,
В кузницу мчались, подальше от горя.
Вот и она, просто прелесть в скале,
Горная крепость, была по мне,
Кузница-крепость стояла в вулкане,
Сталь расплавляли литейщики в лаве.
Молота грохот, повсюду звучал,
Металл раскаленный в мечи превращал.
Стражу мы здесь, нигде не видали,
Ворота открыты, словно нас ждали,
Наверно все думали что победят,
Думали мертвых они разгромят.
Тихо шел я с эльфом вглубь,
Страшно было, просто жуть,
Мы не знали что нас ждёт,
Скоро уж граф с мертвецами придёт.
Нужно нам было скорей одеваться,
И поскорее назад возвращаться.
Неплохо бы было тут шуму поднять,
Заставить солдатов, отпор графу дать.
Пусть напоследок себя защитят,
От грозных, но слабых и мертвых ребят.
Зашли в оружейную, вот это вот да!
От восхищенья закрыл я глаза.
Тут, я лишь час, буду мерить и брать,
Не зная какую броню мне забрать.
Селена же долго на всё не глазела,
Кирасу подняла и наспех одела,
Стала меня эльф просить, умолять,
Скорее нагрудник себе подобрать.
Я же медлил, выбирал,
Долго мерил, подбирал,
Панцирь, поножи, перчатки я взял,
Шлем, нарукавники – эльфу отдал.
Ей уставал объяснять что к чему,
Зачем и куда это всё я беру.
Селене прискучило ждать и просить,
Глупость решила она сотворить,
Стала задумку свою воплощать,
Шум наводить, во весь голос кричать.
Топот услышали множества ног,
Стража к нам мчалась, трубил громко рог.
Как нам обратно теперь уходить?
Через покойников сквозь проходить?
Или опять сквозь болота брести?
Неплохо бы крылья себе обрести…
Знал я что кузница бой проиграет,
Знал что покойников граф оживляет,
Всё же пусть кузница встретит лицом,
Того, кто пришел завладеть их добром.
Тревога поднялась, и все кузнецы,
Схватились за молоты те храбрецы.
Мы сумели убежать,
Вдалеке заметив рать,
Мертвецы всё ж шли сюда,
Как огромна их орда!
Тут Селена оживилась,
Взглядом долгим в небо впилась,
И задумчиво сказала,
То, про что она мечтала:
– Рог же есть у нас Этан,
Трика вызови ты к нам,
Он нас вмиг перенесёт,
На себе двоих свезёт.
Враз до гор с тобой домчим,
Ветра обгоняя, втроем долетим.
– А это идея! – воскликнут тут я,
Рог доставая, орлов короля,
Сильно дунул я в тот рог,
Звук разлетаясь, достиг облаков.
Мы стояли, ожидали,
Трика видеть мы мечтали,
Громкий шум огромных крыл,
На секунду оглушил.
Обернулись – вот и он,
Величественный грифон,
Как мы рады – говорили,
Трика нам, помочь, просили,
На себе перевезти,
Нас до гор, двоих свезти.
Но печален был грифон,
Вот ответил нам что он:
– Я двоих не увезу,
Камнем вниз я упаду,
Стальные доспехи надеты на вас,
Двоих не смогу увезти я за раз.
Тем более – эльфа, я вижу впервой,
Где же твой граф? Где, твой второй?
Селена взор, милый свой, потупила,
Взгляд отвела, и слезу проглотила.
Я же пальцем указал,
На графа, что мертвых собой возглавлял.
Трика взор похолодел,
Зло на мага он смотрел,
На эльфа взглянул, а затем на меня,
Подумал о чем-то, крылом шевеля.
Вновь на эльфиечку Трик посмотрел,
Словно спросить что-то он захотел,
Взором свирепым Селену пронзил,
Грозно у эльфа грифон спросил:
– Что за птица ты такая,
Ты Этану помогаешь?
Ну, тогда ты с ним садись,
Только крепче ты держись.
Полетим быстрее ветра, обгоняя облака,
Не цепляйся лишь за перья, и не жми мои бока.
Тут уж я не удержался,
Вместе с Триком рассмеялся,
Прощенья у эльфа, просили вдвоём,
Не знал только Трик, что он шутит с огнём.
Селена прекрасно себя защищает,
Обидеть себя никого не пускает,
Но понял, всё ж шутку, ребёнок Луны,
Речи грифона уж ей не страшны.
Мы, улыбаясь, уселись верхом,
В небо умчались, взмахнул Трик крылом.